– Осуждаешь меня, да? – спросил он, услышав Иннин смешок. – Подожди, я на тебя посмотрю лет через двадцать.
– Нет, не осуждаю.
– А! Так ты из тех молодых, кто за свободную любовь, или как там вы её называете?
– Точно, – улыбнулась Инна, – Вы угадали.
– Сколько у тебя баб, кроме Лизки? – помрачнел дядя Олег. На его щеках заходили желваки, а шея начала стремительно краснеть.
– Нисколько.
– А… Тогда сколько у неё?
– Тоже несколько.
– Какая же это свободная любовь?!
Инна примиряюще погладила дядю Олега по огромной ладони и, не удержавшись, зевнула.
– Когда у тебя много партнеров – это распущенность. А когда ты доверяешь своему партнеру и ни в чем его не ограничиваешь – это свободная любовь.
– А если она тебе изменит? Стерпишь?
– Пусть изменяет. Это будет её выбор, её решение.
– И ты даже её после этого не бросишь?
– Дядь Олег, – Инна, уже несколько секунд всматривающаяся вдаль, поднялась на ноги, – Если Лиза мне изменит, то в этом буду виновата я, а не она. Поэтому в такой ситуации я буду скорее бояться, что она меня бросит. Идемте. Я, кажется, вижу папину машину.
г. Таганрог. 2006 год.
Телевизор в номере сегодня выполнял целых две функции: голубовато-белым сиянием немного разбавлял мрачную тьму и создавал звуковой фон. Телеканал «Музтв» передавал какой-то то ли юбилейный, то ли старый концерт. Огромный, сверкающий искусственной улыбкой, Басков надрывался, исполняя бывшую когда-то хитом песенку.
Я для тебя не буду
Звёзды хватать в охапки,
Не потому, что трудно,
Не потому, что жалко.
Просто на этом небе,
Как бы оно ни злилось,
Нет ни одной заветной,
Чтобы с тобой сравнилась.
Лёка лежала на кровати, лицом вниз, и тяжело дышала в подушку. По смятому покрывалу были разбросаны пустые пакеты из-под молока и несколько блистеров с таблетками. Очередной приступ боли только-только закончился, и теперь можно было немного отдохнуть – от нескольких минут до получаса, смотря как повезет.
В который раз Лёка приняла твердое решение завтра же отправиться к врачу. Прямо с утра. Или вызвать врача на дом – еще лучше! А, с другой стороны, чем поможет врач? Назначит кучу анализов, будет сочувственно качать головой, строить предположения. Но менее больно от этого ведь не станет!
Правильно. К черту врачей. Нет к ним доверия. Ведь Сашку они спасти не смогли…
Я буду руки твои целовать,
Я стану грустью в улыбке твоей,
И нам никто не посмеет мешать,
И не отнимет у нас этих дней.
Я буду руки твои целовать,
Забыв, как мальчик, о смене времён,
Не торопись эту сказку прервать,
Он так хорош, мой нечаянный сон.
От стены донесся громкий стук. Забавно – видимо, соседи не любят Баскова. К черту соседей. Нет сил подняться, нет сил даже пошевелиться – слишком страшно, вдруг снова вернется боль.
Может быть, уехать отсюда? Завтра же собрать сумку и отправиться в Ростов. А там – аэропорт и Питер. Хорошая идея?
Телефон на тумбочке странно вздрогнул и разразился заунывной трелью. Лёка, застонав, протянула руку и, странно вывернувшись, взяла трубку.
– Алло, – прохрипела она.
– Ты простыла? Как ты умудрилась?
Янка. Ну, ясное дело, кто же еще! Только у них с Серегой есть этот номер.
– Я не простыла. Живот болит опять. А когда звонишь – здороваться надо, тебя в детстве не учили?
– Ты когда к врачу пойдешь? – возмутился голос в трубке, но интонации несколько смягчились. – Привет. Я звоню узнать, как у тебя дела. Была у родителей?
– Нет, – Лёка свернулась в клубочек, зажимая одной рукой трубку, а другой – собственный живот, – Я ездила, но забыла номер их квартиры.
– Идиотка. А позвонить им ты не догадалась?
– Телефон остался в номере. Ян, я сейчас умру.
– Девочка моя бедная! – голос расстроился, в нем появились явно сочувственные нотки, и через секунду тут же сменились возмущением. – Башка безмозглая! Вызови скорую немедленно и прекрати мучиться!
– Не ори, – простонала Лёка чуть слышно. Её снова скрутило, – Завтра вечером звони, я уже съезжу к ним. Банде привет.
Она резким движением отбросила трубку на пол. Ну и голос у Яны! Разносится из трубки по всему номеру – возмущенный, кричащий. Или это связь в Таганроге такая хорошая?
Словно ответом на вопрос по номеру разнесся ощутимый удар в дверь. Очевидно, соседи решили, что стучать в стену – малоэффективное занятие, и сменили метод. Лёка затаилась на кровати, пережидая еще один приступ боли. К черту соседей. Постучат – и уйдут. К черту Янку. Покричит – и положит трубку.