Акулова Анастасия Сергеевна
Мы разные. Но похожие
Дороги наших судеб скользкий лёд
Столкнул, связал нас - разные две нити.
Где ты, где я... а кто ж теперь поймёт?
Зря стараетесь вы, сколько ни смотрите.
Нас одиночество с тобою повязало,
В разных душах породив любовь.
Я поняла теперь: мне в жизни не хватало
Чувства этого, что превращает в лаву кровь.
Меня согреет твой безумный холод,
Воскресит один-единственный твой взгляд.
Этот миг теперь навечно молод,
Не жалко умереть, вкусив твой сладкий яд...
Тот, кто был чужим ещё вчера
За мгновение мне стал сердечка частью.
Искусством не владею я пера,
Лишь неумелый стих пишу о нашем счастье...
В раскрытое окно свободно дул ветер, подавляя духоту маленькой жаркой квартирки. Со стороны улицы доносился рык мотора проезжающих мимо машин, пыль и запах дешёвого фастфуда. Несмотря на то, что сейчас была уже глубокая ночь и все спали, город хранил все свои особенности всегда, они настолько въелись в повседневную жизнь людей, что стали уже чем-то неотъемлемым и до боли привычным.
У раскрытого окна стояла тоненькая темноволосая девушка, с тревогой пристально вглядывающаяся в темноту. Луна освещала своим серебряным светом её забавное курносое личико и придавало загадочности кошачьим зелёным глазам. Её шелковистые ещё влажные после душа волосы ниспадали почти до талии, окутывая её хрупкую фигурку.
Смазанная тень мелькнула совсем рядом, но девушка только и ждала этого. Её губы растянулись в лёгкой улыбке.
- Ну, наконец-то, пришёл, - тихо прошептала она, коснувшись пальчиками изогнувшиеся в извечной холодной усмешке обжигающе ледяные губы любимого. Любимого хищника. Любимого вампира.
...
Тиканье старых дедушкиных часов, тёплый очаг, тихий семейный вечер на кухне... с вампиром. Смешно. Со стороны это абсолютно абсурдно - смеясь, пить любимое кофе с любимым вампиром, зная, кто он такой. Но мне уже плевать, как это выглядит, лишь бы иметь возможность быть с ним рядом, смотреть в тёплые глаза цвета горького шоколада, слушать бархатистый и терпкий голос, теряя понимание надоевшей и слишком приземлённой реальности. Меня, кстати, зовут Кейтелин.
Ха, если бы ещё месяц назад мне сообщили, что когда-нибудь такое произойдёт в моей жизни, я бы послала этого второго Петросяна известным далёким маршрутом и посоветовала бы срочно обратиться к психологу. Зато только сейчас моя жизнь кажется, наконец, полной и правильной.
До встречи с ним мир был слишком узким, слишком простым и понятным. Я была странной студенткой с наклонностями неформалки - красила волосы на манер радуги, делала вычурный яркий макияж и носила такую же пёструю безвкусную одежду, а так же не расставалась со жвачкой, с которой могла проделывать невиданные фокусы. Естественно, нормальные люди меня сторонились, парни и вовсе шугались, кроме таких же психов, как я сама. Порой сама же пугалась своего отражения, но всё равно упрямо отказывалась быть собой. Почему? Я, словно подросток, едва вступивший в переходный возраст, хотела пуститься во все тяжкие, бросить вызов всему миру - вобщем, вытворять всё то, чего боялась избитая до полусмерти девочка.
Да, у меня была та ещё семейка... Пока был отец, всё было более менее нормально: я мало его помню, но он меня любил. А потом, потом ушёл к другой. Я его понимаю, моя мама похожа на ледяную глыбу, ко всему равнодушную, но... он оставил меня. Да, пытался забрать меня, ходил по всяким судам, но, когда не вышло, просто взял и исчез из моей жизни. Навсегда. И этого я не могу простить, как ни пытаюсь.
А потом начался ад. Мама буквально через месяц снова выскочила замуж за какого-то забулдыгу, хотя я, тогда ещё маленькая семилетняя девочка, очень просила её не делать этого. Она лишь посмеялась и отмахнулась, как, впрочем, делала всегда, я не нужна ей. Лишний рот в голодной семье. Таковой же меня счёл и отчим, который, видимо, преисполнился благим намерением исправить эту ошибку природы - бил безумно, с криками и пеной у рта, по пьяни, доводя до истерики, до полубессознательного состояния, до исступления. С тех пор я возненавидела боль, но ещё больше - бессилие и покорность. Потому что ничего не могла сделать тогда. Ни единая живая душа словно бы и не замечала мои длиннющие синяки и кровоподтёки. Впрочем, я их намеренно скрывала, уже тогда стыдилась своей слабости.
Именно поэтому, встретив Лео и поверив в его сущность, когда он вполне недвусмысленно заявил на меня права хозяина, я потеряла чувство самосохранения...
...
Чёрные улицы и грязные узкие переулки поглотил вездесущий мрак безлунной ночи, лишь звёзды устало мигали с небосвода.