— А ты соедини.
— Но как же это соединить?
Ещё загадочнее улыбаясь, она мне ответила:
— Но в этом же и есть вся трудность жизни, чтобы вернуть себе детство, когда это всё было одно.
Тут ничего не может прийти со стороны, в этом же и есть твоё личное дело, — соедини, и создашь любовь настоящую, без стыда и без страха».
Прекрасная моя Маша вскоре после того умерла. Прошло много лет, и всегда, когда я бываю в духе и вспоминаю Машу, пытаюсь сказать ей что-нибудь хорошее. Но только после упорной борьбы всей моей жизни два года назад мне удалось выполнить её завет-поручение, и совесть моя стала спокойна».
Надо вспомнить всю задумчивость, все выражения, все реплики Веды после чтения письма.
— Скажите же, чем отличается поэзия от любви, — спросил я. — Не есть ли это одно и то же?
— Поэзия — это с мужской точки зрения, — ответила Веда, — а у женщины это — всегда любовь. Радость от встречи того и другого, боль — от подмены: вот и вся наша женская жизнь.
— Трагедия Олега была в том, — сказал я ей, — что поэзия лишила его необычайной силы внимания. У вас же не хватило силы ждать.
— Значит, сущность любви состоит в ожидании? — спросила она.
— Да, — ответил я, — вы же сами Мастер любви, вы должны это знать: Мастер любви учит ждать.
Не знаю, любит ли она, как мне хочется, и я люблю ли её, но внимание наше друг ко другу чрезвычайное, и жизнь духовная продвигается вперёд не на зубчик, не на два, а сразу одним поворотом рычага на всю зубчатку.
Рассказывая мне о своей детской попытке с Олегом перестроить вселенную, она мне была прекрасна, как снежная вершина. Но она смотрела в мою долину с такой же любовью, как я смотрел на её вершину. И я думал о том, что самой вершине её высота не кажется такой привлекательной, как нам из долины. С высоты, напротив, снежным вершинам долины кажутся необыкновенно прекрасными.
Вкусив той высоты с Олегом, она и не может найти себе пару.
— Вы, Мастер любви, скажите, пройдёт ли когда-нибудь эта острая тревога?
— Она и проходит, разве вы не чувствуете?
— А дальше?
— Остаётся, конечно, высота.
10 февраля.
Читал в музее о Мамине. В зале было чисто чрезвычайно и бездушно. Никогда ещё не было в моей памяти собрано столько людей, заменяющих друг друга, как вчера...
Клавдия Борисовна была высокая, без форм, лицо простовато. Куда что девалось? Она похожа была чем-то на моль, пыльную бабочку, живущую в книгах.
Читал и чувствовал полное отсутствие слушателя: музей как музей. Но я хорошо отдохнул от «пьянства»; сладкий яд мало действует, в голове дятел долбить перестал. Но тем сильней поднимается в душе «песнь песней», и стоит глаза закрыть, как в этой пустой чистоте зала среди заменяющих друг друга людей невидимо появляется Незаменимая с её вечной задумчивостью, обрываемой улыбками.
К. Б. отозвала меня в сторонку:
— Чем объяснить, М. М., ваше молчание? Я всё жду звонка...
— А я ждал вашего.
— Но мне было как-то неловко первой после рассказа...
— Да вы забыли даже рукопись, подаренную вам, у меня на столе.
— Что вы! я не посмела её взять сама, напомнить, уходя, о вашем подарке. Мне бы так хотелось её иметь!
— Я пришлю её вам.
— А работа?
— Я же писал вам — у меня новая сотрудница и она отлично справляется. Вы же сами мне её предлагали и, помните, сказали: «Всё хорошо, только у неё бородавки».
— Помню. Ну что же, они вам не мешают? — спросила она с натянутой улыбкой.
— Нет, вы ошиблись, это не бородавки — это у неё две маленькие родинки, — ответил я.
Глава 6 Сладкий яд
11 февраля.
При духовной заострённости она может видеть малейший налёт оскорбляющей похоти, — почему она не оскорбляется?
Она любит или, может быть, очень хочет любить. Иначе как же понять, что она так снисходительна к моим бытовым слабостям? Это удивительно, до чего она мирится с моим бытовым образом. Наверно, очень хочет открыть меня настоящего, увериться в нём и полюбить.
Нет любви без борьбы. Да, мы будем бороться, но только не мериться между собой силой бесплодно, как в романах, а одной слаженной силой бороться против врага нашего союза.
Она сказала, что сдерживает себя, и я тоже стал себя сдерживать благоразумно. Итак, когда она ушла, я взял её изгрызанный карандашик и тоже погрыз, а резинку понюхал: захотелось узнать, так ли её резинка пахнет, как все. Резинка почему-то вовсе не пахла.