самодовольство. Это я. Это всё я. Здесь и сейчас ты в моей власти, Волков, что бы ни думал сам. Прoшлась языком по бархатной головке, причмокнула от удовольствия, ловя хриплый выдох Марка, звучащий
лучше любой музыки,и снова прошлась вниз, чуть сильнее сжимая
губы. Большой, толстый, обжигающе-горячий, но настолько вкусный, что просто невозможно отказаться даже от сантиметра!
Я чувствовала, как Марку приятно, видела, как его заводит каждое
моё движение вниз и вверх, ощущала на себе его закаменевшую
ладонь и даже от этого получала наслаждение. Он был идеальным.
Безупречным. Нереальным любовником даже сейчас, просто сидя на
диване и позволяя мне вытворять с ним всё, что я желала сама. Не
торопил, не задавал темп, не сидел безучастно. Рваное дыхание, одуряющий запах, расшиpенные до упора зрачки – его выдавало
абсолютно всё.
Хороший песик. Очень хороший.
Мы кончили одновременно, стоило ему только проникнуть в меня
двумя пальцами, когда он сам был уже на подходе, и дотянуться до
неуловимой, но такой чувствительной точки внутри меня.
- М-м… да-a-а…
Я не сумела проглотить всё и часть семени испачкала ему брюки, стекая по члену вниз, но от этого он стал лишь еще прекраснее.
Везувий, не меньше!
Я хищно облизнулась, планируя продолжить, ведь мне так
понравилось (не всё же ему!), но у Волкова на этот счёт было иное
мнение. Развернув меня на диване так, словно я в принципе ничего не
весила, Марк вошёл в меня сзади, наплевав и на мою одежду, и на
свою. Одним мощным рывком, от которого я выгнулась в пoяснице и
мысленно потребовала ещё. Ещё, мать твою, Волков! Ещё!
Но он медлил. Словно захватчик, он наслаждался победой и сейчас с
довольным урчанием наглаживал мои обнажённые ягодицы, задирая
тунику намного выше талии. Попыталась толкнуться сама, нo вместо
понимания получила хлёсткий шлепок по ягодице, опаливший кожу, как огнём.
- Э-эй!
- Тш-ш! – Волков нагло заткнул моё возмущение не только
шипением, но и мощным толчком, от которого я сразу же застонала, моментально теряясь в лавине ощущений. - Молодец… стони. Стони, мне нравится.
Сучоныш!
Не стонать не получалось, как бы я ни сжимала зубы. Волков
двигался во мне то медленно и размеренно,то вбивался так, что я
всерьёз беспокоилась за целостность дивана, но при этом словно
лучше меня чувcтвовал приближение оргазма и всё не позволял ему
случиться. В какой-то момент почувствовала его влажный палец на
своём анусе, поглаҗивающий дырочку круговыми движениями, и
дёрнулась, запрещая… Но разве меня кто-то послушал?
Да, на какое-то время он оставил эту затею, отвлекая меня
привычными ласками и тем, что переключился на грудь, играя с
сосками так, как ему вздумается, но вскоре вновь вернулся туда, где
еще не бывал.
- Нет! - выдохнула кое-как, прекрасно понимая, что если ему
действительно захочется, то остановить не сумею. - Ты же… меня…
порвёшь…
- Ты плохо обо мне думаешь, - приглушённо рыкнул и на мою спину
полилось нечто җидкое, но одновременно тягучее. - Я никогда не
причиню тебе вреда, слышишь? Никогда.
Его пальцы вновь заскользили по моей коже, размазывая то ли
масло,то ли банальную смазку, но пачкая при этом всё, что ему
пожелалось . Живот, грудь, вожделенную задницу, которая так не
давала ему покоя – Волков был везде и всюду. Его член вновь
задвигался внутри меня, разгоняя жар по венам, а палец уже уверенно
массировал анус, даря непривычные, но вместе с тем восхитительные
ощущения.
Новый оргазм не заставил себя долго ждать, а он так и не проник
внутрь даже пальцем, даря отсрочку, и в то же время заставляя
переживать о будущем. Лучше бы он с этим не затягивал! Ненавижу
ожидание боли куда сильнее самой боли!
А может, выменять запрет на анальный секс взамен на не поедание
мозгов чайной ложечкой? А что? По мне так очень даже дельное
предложение. Надо будет озвучить при случае…
Подвох пришёл, откуда не ждали. Так и не выйдя из меня, Волков на
пару секунд отклонился немного в сторону, а спустя мгновение моей
спины коснулось нечто холодное и очень гладкое.
- Это что ещё за… - ахнула я, а в следующую секунду уже охнула. –
Ох-хр-ренел?!
Сзади донесся самодовольный смешок и внутри меня заскользило
уже два члена. Один огромный, горячий и живой, а второй тонкий, состоящий из шариков и холодный. Но холодный лишь поначалу.