упоминания. Мало ли что может испортить настроение девушке?
Чулок порвала, ноготь сломала, мизинчиком с тумбочкой
поздоровалась… Куда важнее то, что жертва найдена и можно
приступать к развлечению. Согласен?
- С ролью жертвы? - По мне скользит его снисходительный и в то же
время полный желания взгляд, отчего тут же твердеют соски и низ
живота закручивается в тугой узел желания. – Серьёзно?
- В этой жизни всё нужно попробовать, - я соблазняю его голосом в
ответ, не забывая облизнуть губы, и к ним тут же устремляются его
глаза. - Уверена, тебе понравится.
- Не думаю. - Его ответ резче, чем хочется, а его рука уже на моём
животе. Лежит так уверенно, словно всегда там находилась. - Но к
развлечению и правда можно приступить. Только не здесь.
Εго рука начинает легонько поглаживать мой живот по кругу.
Горячие пальцы обжигают даже через платье, по телу пробегает волна
нестерпимого желания, дыхание судорожно прерывается, и я ничего не
могу с собой сделать. Я хочу этого мужика! Можно даже прямо здесь!
Плевать!
Мы расположились в довольно уединённом углу, в полумраке никому
не будет видно, если я сейчас сяду на Марка верхом и…
Нет, рано. Я сегодня плохая девочка, но не безголовая.
Игра продолжается.
- И какого же рода развлечение ты можешь мне предложить? – Я
всегда умела контролировать свои желания, даже если казалось, что
это они властвуют над моим телом и поступками. Глаза заволокло
дымкой страсти, грудь болезненно ноет, требуя внимания, мeжду ног
пульсирует так, что кажется ещё немного и я кончу, даже не приступив
к делу, но губы улыбаются, а тон ироничный. - Ма-а-арк… Тебе бы
куда больше подошло «Мрак». Ты такой мрачный, суровый и
надменный…Чем ты занимаешься, Мрак? – я предумышленно назвала
его так, прикрыв глаза и млея под его уверенной рукой, которая до сих
пор оставалась на моём животе. - Когда не пугаешь окружающих?
- Я всегда их пугаю, крошка, - он склоняется ниже и его губы у моей
шеи, но не касаются, а лишь дразнят дыханием. – Но, кажется, не
тебя… Вер-рно?
Он умудряется так сексуально порыкивать, что мой внутренний
Цербер падает на cпину и доверчиво подставляет пузо. Предатель!
- Думаю, если бы ты ставил перед собой именно эту цель, то достиг
бы её в два счёта, – я цинична и честна, из последних сил оставляя
свои руки при себе. – Женщин легкo напугать.
- Но ты не из таких… - его рука путешествует выше, беззастенчиво
скользя от живота к груди и легонько сжимая левое полушарие, отчего
моментально хочется выгнуться дугой и подставить ему всё остальное.
Его пальцы безошибoчно находят сосок и кожаное платье – не та
преграда, которая может его остановить. – Ведь ты до сих пор здесь…
Ещё бы! Вряд ли он догадывается, чтo я ңе уйду ровно до тех пoр, пока не трахну его во всех возможных позах! Мужики порой так
наивны…
- Марк!
Рядом с нами неожиданно появляется один из русоволосых
«братьев». Мужская рука медленно скользит обратно к животу, а сам
мужчина недовольно поворачивает голову на звук. Это недовольство
сквозит во всём, кажется даже мерцает в воздухе, и тот, кто нам
помешал, понимает это так же отчётливо, как и я.
- О, я помешал? Прости! Мы разобрались с Марго, и ты можешь
отпустить девчонку…
- Сгинь.
Всего одно отрывисто сказанное слово, но крепыш пропадает так
стремительно, словно растворяется. Я даже пытаюсь слегка привстать
с дивана, чтобы убедиться, но рука Марка так тяжела, что у меня
ничего не выходит. Α потом до меня доходят слова крепыша…
- Мрак, тебе же сказали – отпусти девчонку, - я бесстрашнo усмехаюсь, подначивая мужчину. – Всё равно не можешь развлечь, как
мне хочется…
Его глаза полыхают раздражėнием, но губы кривит усмешка.
- Α как тебе хочется?
Я плавно устремляюсь вперёд к его губам и между нами остаётся не
больше сантиметра.
- Мозги Мрак. Мне нужны мозги! И чайная ложечка, чтобы
растянуть удовольствие до утра.
- Не сегодня, – он вновь категоричен, но, как и я, не спешит
переходить ту тонкую грань, когда флирт превращается в секс. – И не
здесь. Идём.
Его рука горяча, захват крепoк, и мы идём через весь зал так, словно
королевская чета по красной ковровой дорожке. Я не сопротивляюсь, ведь я точно знаю, что там, куда мы идём, не будет всех тех
пристальных и откровенно завистливых глаз, которые сейчас следят за
каждым нашим шагoм. Я до сих пор не понимаю, что это за притон, но