— О, конечно. Я слышала, что там будет конкурс пирогов.
Глаза Микайлы расширяются, и я стону. Господи Иисусе, Мама теперь и ее завербовала?
— Да, будет. Так получилось, что я — действующий чемпион.
— Ага, я тоже об этом слышала. А как именно можно поучаствовать в этом конкурсе?
— Ну, по всему городу висят листы регистрации. Вообще-то, в «Милашке» должно быть несколько на окне.
Хейден сдвигается в сторону настолько, что я вижу широкую, полностью напускную улыбку, растянувшуюся по ее лицу.
— Отлично. Ищите мою запись в ближайшее время.
Микайла моргает.
— О хорошо. — Затем обращается ко мне. — Я должна вернуться на свое место в очереди. Было приятно увидеть тебя снова.
— Да. — Если неловкость — это приятно, то конечно. — Мне тоже.
Она отступает, и Хейден снова смотрит вперед, высоко подняв подбородок, а ветерок треплет ее волосы по моей груди.
— Что, черт возьми, это было? — бормочу я, не совсем понимая, хорошо ли то, что только что произошло, или очень плохо.
— Просто небольшое дружеское соревнование по пирогам, — легко отвечает она.
— Ты уверена в этом?
Она оглядывается назад, потрясено хмурясь.
— Она использовала покупное яблочное масло, Джесси. Кто так делает?
О, Боже правый.
Я смеюсь и быстро благодарю мужчину наверху за его помощь в том, что он не сделал это другим видом неловкости.
Затем я скольжу рукой по талии Хейден, притягиваю ее к себе и наклоняюсь к ее уху, потому что ни одну часть этого разговора не пропустил.
— Еще несколько недель, да?
Она скользит рукой по моему предплечью, пока наши пальцы не переплетаются.
— В прошлый раз двух недель было недостаточно. Не думаю, что и в этот раз будет достаточно.
Черт возьми, да!
Я целую ее в щеку, когда в моей груди раздается собственнический рык.
— Хорошо, потому что я все равно не собирался тебя отпускать.
ХЕЙДЕН
— Уже закончили? — спрашиваю я, когда Джесси появляется из прихожей менее чем через пять минут после того, как он отнес Джетта в постель.
— Он отключился как свет. На самом деле, я думаю, тот спал еще до того, как его голова коснулась подушки.
— Ему было очень весело сегодня. — Я протягиваю ему пиво и наклоняю голову в сторону передней террасы. — Хочешь посидеть со мной снаружи?
— С удовольствием.
Он переплетает свои пальцы с моими и ведет меня за собой. После мороженого мы поехали на одну из рабочих площадок Джесси, чтобы он мог показать Джетту, над чем работает. Он смог посидеть с Джесси на одном из больших кранов и представить, что управляет им. Малыш говорил об этом всю дорогу домой и весь ужин, который состоял из хот-догов и гамбургеров на гриле, который Джесси должен был сначала починить. Мысленно отмечу, что надо сказать папе, что нам нужен апгрейд. С другой стороны, если я собираюсь остаться здесь на некоторое время, может быть, мне стоит самой вложить деньги.
Джесси опускается на старый плетеный диван, который очень нуждается в новых подушках, еще одно мысленное замечание, и похлопывает по месту рядом с собой.
— Мне тоже сегодня было весело. — Я поворачиваюсь к нему лицом, подогнув под себя одну ногу, чтобы дотянуться до его шеи и поиграть с его волосами.
— Да?
— Ммм. Спасибо за мороженое и за то, что починил гриль.
— Без проблем, городская девчонка. Но в один прекрасный день я приготовлю тебе настоящую еду. На моей шикарной кухне, которой я никогда не пользуюсь.
— О, даже так, да?
— Ага. — Он наклоняет подбородок, и темные волоски в его бороде блестят под светом светильника, установленного над нами. — Эй, Бекка спросила, может ли Джетт прийти как-нибудь на ночевку к Максу и Джоуи. Что ты об этом думаешь?
— Ночевка? Он никогда не был на такой, но я только за, а если не получится, мы не так далеко.
Он кивает и кладет руку мне на колено.
— Мне нравится это «мы».
— Мне тоже. — Пальцами скольжу под его кепку, и он вздрагивает.
— Если ты будешь продолжать в том же духе, я чертовски возбужусь.
Я делаю это снова, и он стонет.
— Хейден…
— Ты хочешь, чтобы я остановилась?
— Нет.
— Тогда замолчи и наслаждайся этим.
Он бросает на меня взгляд исподлобья, но это бесполезно, так как его ресницы уже опущены, а глаза затуманены.
Следующие несколько минут мы молчим, просто слушая сверчков и гагар на озере, пока я заставляю таять его в моих руках.
— Детка, ты меня убиваешь, — хрипло говорит он, ставя свой напиток на столик и притягивая меня к себе.
— Да? — Я прижимаюсь губами к его губам, и через несколько секунд этот простой жест превращается в бешеную битву языков, зубов и голодных стонов. — Может, нам что-нибудь с этим сделать?