Киллиан убрал в папку последний лист отчета и откинулся на спинку кресла. День выдался долгим, а впереди еще масса дел.
— Итак, ты считаешь, что кто-то подделывает размеры деталей, но эти изменения настолько незначительны, что их практически невозможно обнаружить?
Макс обернулся и, прислонившись к стене, сунул руки в карманы.
— Поначалу я думал, что виноваты инженеры, или компьютеры, или ошибки в расчетах. Потом я решил, что параметры деталей случайно изменили на заводе-изготовителе. Но я проверил все эти варианты и убедился, что дело не в них. Осталось одно — саботаж. И я показал тебе возможный способ саботажа.
— Почему никто из конструкторов до сих пор этого не заметил?
— Последним чертежи сверяет Тео. Кроме того, конструкторы, как правило, работают над какой-то частью двигателя. А когда мы заказываем отдельные детали, то прилагаем чертежи именно этих деталей, но не всего двигателя. — Макс вынул руки из карманов и, вернувшись к своему креслу, опустился в него, не сводя глаз с Киллиана. — Мне не по душе мысль о том, что кто-то из моих людей меня предает. Все они в поте лица работали, чтобы довести двигатель до этой стадии разработки. Даже Тео. Может, с моей стороны это наивно, особенно в наше время, но я доверял абсолютно всем, а уж Тео тем более. Я знал, что он тщеславен. А он, собственно, и не скрывал, что хочет стать компаньоном фирмы.
— С твоих слов я понял, что у него денежные затруднения из-за ребенка, — уточнил Киллиан.
— Он разработал план, по которому мог бы выкупать свою долю частями в течение десяти лет. — Макс пожал плечами. — Я, в общем-то, не возражаю. Но для реализации этого плана у Тео должно быть стабильное материальное положение. А лечение малышки явно подорвало его бюджет. — Он сделал паузу, потом с болью добавил: — Когда Стрейк погиб, я потерял не только друга, но и делового партнера. Тео мог бы стать хорошим преемником.
Киллиан несколько секунд пристально смотрел на него.
— Ты понимаешь, что нам придется устроить Тео ловушку?
Пальцы Макса» непроизвольно сжались в кулаки. Он кивнул.
— Да, я знаю.
— Ты намерен предъявить обвинения, если мы его поймаем?
Макс не колебался с ответом.
— Конечно. А ты считал, что нет?
— Такая мысль приходила мне в голову. Усмешка Макса была безжалостной.
— Терпеть не могу бесчестных людей. Терпеть не могу обман и ненавижу предательство. Если бы Тео обратился ко мне, я помог бы ему, чего бы мне это ни стоило. Но обворовать меня и всех тех, кто работал над двигателем… Такое не прощается, какие бы веские причины ни заставили его так поступить. А вдруг речь идет не только о краже? Если он как-то связан со смертью Стрейка, то я засажу негодяя в тюрьму до конца его дней. — Макс подался вперед, опустив локти на стол: — А как ты собираешься заманить его в ловушку?
Взгляд Киллиана задержался на лице Макса, который весь подобрался и напрягся, словно современный охотник в полных опасностей человеческих джунглях.
— Очень просто. Распущу слухи, что готов заплатить любую — любую! — цену за чертежи двигателя.
— Я полагал, что на такого рода игру требуется время.
— Обычно да. Но у меня есть кое-какие связи, так что мы ускорим дело. Еще парочка моих людей будет следить за окружением Тео.
— То есть?
— Мне нужно знать, кто стоит за всем этим и сколько секретов уже продал Тео. А также вычислить их очередной шаг.
— А что должен делать я?
— Продолжай работать, как будто ни о чем не догадываешься. Важно, чтобы Тео ничего не заподозрил. Иначе ты его спугнешь, и я уже ничем не смогу помочь.
— Терпеть не могу сидеть сложа руки, пока кто-то делает за меня грязную работу, — поморщился Макс.
Киллиан понимающе кивнул.
— Такое чувство и мне знакомо. Но в данном случае у тебя выбора нет. Разве что сочинишь предлог для того, чтобы продать свою собственную компанию?
Макс насупился.
— Тебе известно, черт возьми, что я не могу этого сделать.
— Я так понял, что тебе запрещено ругаться.
— Интересно, кто из моих болтунов не сумел удержать язык за зубами?
— Леора, само собой, вне подозрения? Макс одарил Киллиана яростным взглядом.
Глаза у того светились насмешкой и, как ни странно, дружелюбием.
— Для этого разговора есть причина? — спросил он, не желая реагировать на словесный укол Киллиана.
— По слухам, ты не ловелас и мимолетные интрижки не в твоем стиле.
У Макса от этого замечания поползли вверх брови.
— Иными словами — ты меня проверял? Профессионально я понимаю, но в личном плане?!
— Я стараюсь учесть все до мельчайших подробностей, когда занимаюсь такими делами, как твое, — ровно отозвался Киллиан.
Макс решил с этим не спорить.
— Так о чем ты меня, собственно, спрашиваешь? Насколько честны мои намерения? А тебе не кажется, что Леора великовата для подобной опеки?
Киллиан опешил. Как и все остальные в семье, он привык ограждать Леору от любых трудностей.
— Если ты ее хоть немного знаешь, то знаешь и то, что она очень ранима, ее легко обидеть. Она бесконечно застенчива, просто не от мира сего. Ни мне, ни любому другому члену семьи не понравится, если кто-то этим воспользуется.
Макс напряженно выпрямился в кресле.
— Во-первых, Леора не заслуживает такой оценки. В ней достаточно мужества и уж тем более здравого смысла, чтобы не позволить себя обмануть. А эта распроклятая застенчивость, о которой ты говорил, и не застенчивость вовсе! Это страх. Страх, зароненный в ее душу этим садистом, этим ублюдком — ее отцом. И если вы, ее семья, черт возьми, все эти годы позволяли ей жить наедине с этим страхом, то вас всех перестрелять мало!
Киллиан опешил от нежданных нападок. Но прежде чем он открыл рот для возражений, Макс снова ринулся в атаку:
— И во-вторых. Если уж ты провел свое чертово расследование, то должен был понять, что не в моей натуре пользоваться слабостями людей — будь то женщина или мужчина. Леора мне доверяет. Я не предам ее ни с какой другой женщиной. И я не стану обсуждать ее ни с кем — включая и ее родственников, приемных или недавно приобретенных! — Он уперся ладонями в стол и поднялся, не отрывая взгляда от Киллиана. — Если же из-за этого ты посчитаешь невозможным помочь мне с проблемами фирмы, что ж, я отвезу тебя в аэропорт!
— Макс! — воскликнула Леора, войдя в кабинет как раз на этих последних словах.
Она была шокирована проявлением жестокости в человеке, который в отношении к ней всегда был сама нежность и доброта.
Макс быстро обернулся и обнаружил, что Леора стоит, прислонившись к косяку двери, с таким потрясенным видом, словно ее прекрасный принц прямо у нее на глазах превратился в огнедышащего дракона. Он тяжело вздохнул и умолк, лихорадочно соображая, как разрядить обстановку, не ухудшив и без того неприятное положение.
Леора, в отличие от него, дара речи не потеряла. Она шагнула в кабинет, закрыла за собой дверь и тут же выпалила:
— Что здесь такое происходит? — Вопрос адресовался обоим мужчинам, но ее взгляд не отрывался от Макса.
— Происходит то, что я сунул нос туда, куда не следует, — ответил, поднимаясь из-за стола, Киллиан. — Я имел нахальство прокомментировать ваше с Максом пари насчет сквернословия. Он поставил меня на место, причем вполне заслуженно. Конец ты слышала сама.
Киллиан подошел к ней, не в состоянии скрыть удивление. Леору было трудно узнать. За все годы, что он ее знал, ему ни разу не приходилось видеть, чтобы она так смело заявляла о себе. Обычно она тушевалась, старалась остаться в тени. Но только не сейчас. Макс, возможно, и считал Леору сильной, но и сам явно ее оберегал.