Минута шла за минутой. Из аптеки вышли несколько подростков и уехали на машине. На ее место встала другая.
Потом произошла удивительная вещь. На улицу повернул маленький невзрачный черный «рено» и, громко тарахтя, выехал на пустынную автостоянку. Он издал один нетерпеливый гудок. Чарли уже направлялся в его сторону. Машина остановилась в тридцати футах от телефонной будки.
Я не мог поверить своим глазам до той минуты, пока он не сел в маленький автомобиль и тот не тронулся с места. Она купила его еще в то время, когда мы с ней встречались. Сколько раз она подъезжала на нем к моему дому.
Хотел бы я спросить, какое право Чарли имеет ввязывать Сис в свою историю. Я уж не знаю, почему она позволила себя в нее втянуть. Любая птица со сломанным крылом могла рассчитывать на ее сочувственную помощь.
Внезапно я понял, что это была моя вина. Я рассказал Чарли о том, что она безоговорочно верит в его невиновность. Ему нужен был человек, чтобы выполнить какое-то поручение, которое я не мог или не стал бы делать. Он перебрал в памяти всех своих знакомых, не зная, к кому можно обратиться. И тут я сам поднес ему на блюдечке Сис.
«Черт бы тебя побрал, Чарли», — пробормотал я и поехал вслед за ними, не слишком умело изображая детективную слежку. В любой августовский вечер улицы Флоренс-Сити почти пустынны. Я знал, что Чарли встревожится, если заметит, что за ними едет какая-нибудь машина. Кроме того, они оба знали мой фургон, особенно Сис.
К счастью для меня, они поехали прямо по дамбе и дальше через городской мост. Островок Хорсшоу имеет пять миль в длину и на всем протяжении редко бывает шире четверти мили. Оранжевое шоссе — это мощеная дорога, которая проходит через весь остров. С материка она приводит прямо в середину острова, в его коммерческую зону, которая включает часть Оранжевого пляжа. Повернув направо, вы поедете на север в старые торговые районы, которые потом сменятся пляжными домиками и коттеджами, слишком тесно поставленными друг к другу, и дорога в конце концов закончится на Северном публичном пляже. Если вы повернете на юг, ваш путь будет пролегать между магазинов, баров, ресторанов, затем начнутся претенциозные мотели с вычурными названиями, и внезапно вы окажетесь в царстве Больших денег, посреди дорогих особняков, которые не видны с дороги, и многочисленных запрещающих знаков — «Нет проезда», «Остановка запрещена» и «Соблюдайте тишину». Путь заканчивается дорожным ограждением и разворотом. Летом вы можете рискнуть оставить здесь машину и пройти на узкую песчаную косу, выходящую к проливу Хорсшоу, — там хорошее место для ловли скумбрии и макрели. Но если вы попробуете сделать это во время зимнего сезона, вашу машину сразу облепят разорительными штрафами.
Я старался держаться подальше и не давил на газ, пока не увидел, как «рено» свернул налево. Через минуту я сделал тот же поворот, но дорога впереди была уже пуста. Красные огоньки подфарников исчезли. Дорога здесь была совершенно прямой, и я понимал, что они куда-то свернули, но мне потребовалось бы много времени, чтобы определить, куда именно, если бы я не заметил свет в конторе Тома Эрла.
Я сбавил ход и, проезжая мимо, увидел их обоих — они шагали от входной двери к кабинету Тома. Очевидно, они только что вошли внутрь, и она включила свет за секунду до того, как я его заметил. «Рено» приткнулся к самой стене дома, фары у него были погашены. Я развернулся на площадке перед мотелем и снова проехал мимо, но в офисе никого уже не было. Я свернул на маленькую стоянку рядом с «Лучшим пляжным баром», выключил фары и двигатель и спросил себя, что мне делать дальше. Все происходившее не имело ко мне никакого отношения, я должен был немедленно вернуться домой. Если у Сис будут какие-нибудь неприятности, это проблема Кела Макаллена, а не моя. Но я не мог найти ни одного объяснения тому, что Сис привела Чарли прямо в контору Тома. Это меня беспокоило.
Я вылез из машины и поскреб щеку, которую обдувал вечерний ветерок. Мне хотелось на мою темную веранду, к бокалу с виски и голосу мисс Ли.
Потом я вспомнил, что в кабинете Тома есть два окна — они выходят на другую сторону. Я обогнул здание и сразу наступил на что-то, громко треснувшее у меня под ногой, потом случайно пнул ногой пустую банку, которая отлетела на несколько шагов, — шуму я издавал не меньше, чем пьяный артист, рухнувший в оркестр на ударные инструменты. Невидимый кот раздраженно мяукнул в мою сторону. Над ухом назойливо зудел комар.