— У них есть какие-нибудь особенные причины, чтобы вести такую жизнь?
— Я думаю, это его выбор, а не ее. Но она на это согласилась. На самом деле я не очень хорошо ее знаю. Наверно, это звучит довольно странно.
— Ты сказала, что она твоя сестра по одному из родителей?
— Не совсем так. Если говорить точнее, она моя сводная сестра, но это звучит как-то уродливо. Когда ее отец женился на моей матери, Чери было десять, а мне год. Может быть, поэтому для меня все прошло гладко, а она все время чувствовала себя не в своей тарелке. Я знаю, что раза два она пыталась убежать из дома, и, когда ей исполнилось семнадцать, она ушла от нас совсем. Я осталась старшей из троих детей — мне тогда было восемь, — и такое положение меня вполне устраивало. Втайне я была даже рада, что она сбежала. Когда папа ее наконец нашел, она была уже замужем и пела в клубе «Рено». Она наотрез отказалась возвращаться домой, и папа не смог ее заставить. Она была очень красивая. Она и сейчас очень привлекательная женщина.
— Она была замужем за этим Уэбером?
— О нет! Он ее третий муж. С первым она развелась, и, насколько я знаю, там была какая-то неприятная история, поскольку он получил полную опеку над ребенком, и с тех пор она его больше не видела. Потом она вышла за владельца ночного клуба в Лас-Вегасе. Через год после женитьбы его убили. Вероятно, полиция думала, что она что-то об этом знает, потому что они ее долгое время держали у себя, пытаясь выяснить, кто убил ее мужа и почему, но она ничего им не рассказала. Думаю, он оставил ей много денег. Она переехала в Чикаго и там, судя по всему, встретила Мориса. Они поженились лет пять назад, когда ей было двадцать восемь. Я о нем абсолютно ничего не знаю — кроме того, конечно, что денег у него больше чем достаточно.
Она связалась со мной вскоре после того, как переехала сюда, примерно через год после смерти Питера. Я решила остаться в Ричмонде. Там мы с Питером были счастливы. Обычно нам нравятся места, где мы чувствовали себя счастливыми, даже если само счастье уже давно ушло. Дядя Питера устроил меня на хорошую работу. Я не видела никакого смысла возвращаться домой в Дейтон. Не знаю, откуда Чери взяла мой адрес, но она прислала мне письмо, в котором писала, что не хочет общаться со своим отцом и просит меня не сообщать ему, где она живет. И я… я понемногу привыкла с ней переписываться. Прошлым летом я приехала сюда, но я уже об этом говорила. Это было ужасно. Я сказала себе, что никогда сюда больше не вернусь. И вот я снова здесь, в общем-то только потому, что она страшно расстроилась, когда я попыталась отклонить ее приглашение.
— Я рад, что ты смогла приехать.
Она придвинулась ко мне ближе:
— Теперь я тоже этому рада, Сэм.
Она рассказала мне о Питере Вардене и от том, как они поженились, хотя были еще очень молоды, — ей было семнадцать, а ему девятнадцать. Ее родственники и дядя Питера помогли им с деньгами, и он смог закончить университет. Работая без передышки, он получил диплом за месяц до того, как ему исполнился двадцать один год. Он устроился в страховую компанию в Ричмонде. Его дела шли прекрасно. Когда она была на четвертом месяце беременности и они подыскивали себе новый дом, ей сообщили, что ее муж упал в офисе и его отвезли в больницу. Потом она узнала, что он поскользнулся на недавно натертом паркете и стукнулся головой об угол стола. Удар не повредил его череп, но разорвал вену. Ему сделали операцию, пытаясь облегчить последствия, вызванные кровоизлиянием. После операции он пришел в себя, но потом быстро впал в кому, прожил без сознания еще неделю и скончался.
— Это было ужасно, Сэм. Я просто не могла этого вынести. Я вернулась в Дейтон и там потеряла ребенка, а через какое-то время от меня остались только кожа да кости. Если кто-нибудь просто спрашивал меня, который час, я разражалась рыданиями. От каждого звука я подпрыгивала на месте и кричала. У меня не укладывалось в голове, как человек может так глупо умереть.
Но в один прекрасный день во мне что-то изменилось. Как будто кто-то щелкнул выключателем. До сих пор я почти не могла спать, но тут спокойно легла в кровать и тут же заснула. Господи, сколько же я спала! Двадцать часов подряд, а потом совершила длинную прогулку, наелась, как лев, и снова улеглась. Наверное, я наконец просто поняла, что снова хочу жить. Я вернулась в Ричмонд. Я стала работать у Джона Пеннуолтера, дяди Питера. У него четыре магазина дорогой одежды. Теперь я помощник управляющего в одном из них. Хотя на самом деле я работаю во всех четырех. Я немного занимаюсь моделированием, закупаю для всех магазинов спортивную одежду, планирую распродажи и затраты на рекламу, проверяю документы. Работы всегда хватает.