— С тобой… все… в порядке? — произнес я глухим голосом.
Мне показалось, что я говорю со дна колодца. Самым бледным пятном в комнате были ее волосы. На ней было что-то вроде темно-синего сарафана. На грубом цементном полу ее кожа казалась еще нежнее. Здесь пахло затхлостью и ржавчиной.
— Прости меня, прости меня, — забормотала она и начала плакать.
— Где мы?
— Я трусиха, я жалкая трусиха, — всхлипнула она.
— Ты можешь подвинуться ближе?
— Да… я не хотела этого делать. Я боялась, что ты… что ты умер.
Она напрягла тело, изогнулась и, отталкиваясь каблуками и локтями, придвинулась ко мне вплотную. Ей удалось, приподнявшись, поцеловать меня, потом она упала лицом мне на шею. Я почувствовал, как ее слезы обжигают мою кожу.
— Я нашла следы от шин, — прошептала она. — Ветки на кустах были сломаны. Он поймал меня. Он поймал меня, Сэм!
— Морис?
— Я оказалась такой трусихой. Я хотела лгать ему в глаза, смеяться и все отрицать. Но он ударил меня. Господи, как мне было больно, Сэм! Я потеряла сознание, а когда очнулась, он ударил меня снова — ужасно, со всей силы, — и тогда я стала говорить взахлеб, Сэм, я стала рассказывать ему о нас. Слова сами вырывались из меня, и я выложила ему все, обо всех наших подозрениях. Теперь он все знает, Сэм. Мне так стыдно!
— Тебе нечего стыдиться, Пегги. Пожалуйста, не думай об этом. Кто это там лежит?
— Капитан Чейз. Он… он мертв, Сэм.
— Что случилось?
— Он… наверное, он меня услышал. Когда я кричала. Морис, кажется, не ожидал, что я могу кричать так громко. Он пришел… потом началась ссора, и они его убили.
— Они?
— В доме появились двое мужчин, Сэм. Думаю, те же самые.
— Где Малеры?
— Они их отослали, Сэм. В большой машине. Я не знаю куда и зачем.
— Становится темно. Где Черити?
— В последний раз я видела ее сегодня в одиннадцать утра. Она была ужасно пьяна, раньше я никогда не видела ее такой по утрам.
— А где находится это место… относительно дома?
— Где-то между гаражом и кухней.
— Сколько времени мы здесь?
— Меня притащили сюда около трех часов дня. А пару часов спустя принесли тебя, Сэм. Те двое мужчин. Они не положили тебя на пол. Они просто… швырнули тебя. Это было ужасно и отвратительно.
— С тех пор сюда кто-нибудь заходил?
— Полчаса назад заглядывал один из них, тот, что ниже ростом. Я слышала, как второй называл его Марти. Он без конца курит сигары. И он все время напевает себе под нос, знаешь, начало этой старой песни «Любовь в цвету», каждый раз одно и то же. Он присел на корточки и стал обыскивать карманы капитана Чейза, а потом перешел к тебе и начал шарить по твоей одежде. Думаю, он был немного пьян. Я спросила его, жив ли ты. Он ответил каким-то смешком. Потом он подошел ко мне и… и начал обыскивать меня. Он говорил мне всякие грязные вещи и все посмеивался, а потом ушел. После этого я стала плакать и звать тебя, пыталась понемногу подобраться к тебе, и тут ты… очнулся.
Свет угасал слишком быстро. Я поднял руки к лицу и рассмотрел шнур, которым были стянуты мои запястья. Он был завязан так, что я не мог разглядеть узла. Я попросил ее спуститься немного ниже, чтобы она могла достать руками до шнура на моих руках. Я почувствовал мягкие и слабые прикосновения ее пальцев.
— Сэм, я… я не могу. Мои пальцы почти ничего не чувствуют. Знаешь, как в детстве, когда отморозишь на улице руки и потом не можешь расстегнуть пуговицы.
— Передвинься выше, и я попробую развязать твой шнур зубами, милая.
Я с трудом повернулся к ней. Когда мне удалось дотянуться ртом до маленького твердого узла, я попытался ухватиться зубами за одни из его концов и ослабить узел. У меня ничего не вышло.
— Здесь есть что-нибудь, чем можно перерезать шнур? — спросил я у нее.
— Сейчас слишком темно.
— Инструменты должны быть там, в углу. Может быть, попробуешь туда добраться, милая, и посмотреть, что там есть?
— Помоги мне сесть.
Я неловко ее подтолкнул и помог ей приподняться и сесть на полу. Она пересекла комнату в сидячем положении, упираясь каблуками в цементный пол и подтаскивая себя вперед. Это выглядело дико и нелепо, и смотреть на это было тяжело. Я услышал в темноте глухой стук и позвякивание металла.
Она вернулась обратно тем же способом, задыхаясь от усилий.
— Это подойдет? Мы сможем его использовать?
Она подняла к свету занемевшие руки, в которых был зажат маленький треугольный напильник.