Глава 10
В понедельник телефон начал звонить с самого раннего утра. Сочувствующие соседи. В равеннской газете появилась заметка, такая короткая и неопределенная, что только возбудила любопытство.
«Миссис Дебби Энн Хантер из Райли-Ки, дочь миссис Трой Джеймисон, вчера в полдень была срочно отправлена в больницу Равенны после несчастного случая. Сообщают, что ее состояние удовлетворительное».
~~~
После того как она три раза сняла трубку сама, Мэри проинструктировала Дюрельду принимать все поступающие телефонные звонки и отвечать, что миссис Джеймисон в больнице.
Один раз звонили Майку. Он снял трубку на стенном телефоне около кухонной двери и узнал негромкий хрипловатый голос сразу же, как только Ширли сказала:
— Майк, это ведь отдельная линия, да?
— Я так думаю. Да.
— И у меня отдельная. Майк, весь Ки гудит. Говорят, что это Трой избил ее. Она сильно пострадала?
Он дал краткий отчет о повреждениях.
Она вздохнула, потом произнесла:
— Я слышала еще кое-что. Говорят, что Мэри уехала потому, что Трой… развлекался с Дебби Энн.
— Какие милые, чистые мысли возникают порой у людей.
— Мне кажется, тебе не стоит их слишком винить. Но я подумала, что это может дойти до тебя, и мне не хотелось бы, чтобы ты решил, что я…
— Я бы не подумал так.
— Спасибо, Майк. Вчера мне целый день было не по себе. Как-то жутковато.
— Вчера у меня был один из самых длинных дней в моей жизни.
— Если я что-нибудь могу сделать…
— Я тебе скажу, детка. Спасибо, что позвонила. Мы сейчас уезжаем.
Они приехали в больницу чуть позже девяти. Ее отдельная палата располагалась на третьем этаже. Сэм уже осмотрел больную и оставил сообщение для Мэри, что она, похоже, в довольно сносном состоянии и он планирует операцию на следующее утро.
— Можно ли мистеру Роденски тоже зайти к ней? — спросила Мэри дежурную медсестру.
— Насколько я знаю, да, — ответила сестра.
— Иди к ней одна, — помотал головой Майк. — Так будет лучше.
— Я хочу, чтобы ты пошел со мной. Пожалуйста.
— Хорошо.
Дверь была приотворена. Майк постучал. Специальная сестра впустила их, представилась, сказала, что пациентка чувствует себя получше, и ушла, попросив их оставаться в палате не больше десяти минут.
Кровать Дебби Энн была приподнята на несколько дюймов. Левая сторона ее лица выглядела ужасно. Порванная кожа была зашита, голова забинтована. Все разбухло, было темно-красного, болезненного цвета. Глаз был закрыт опухолью. Нос безобразно вздулся. Один угол рта тоже опух. Челюсть вправили на место и приклеили пластырем. Палец был загипсован. На шее у нее была неуклюжая шина. Ее серо-голубой глаз уставился на них, страдальческий полный горечи.
— Ох, бедное мое дитя! — вырвалось у Мэри. — Бедная моя милая девочка! — Она подвинула стул ближе к кровати и взяла в обе руки левую руку Дебби Энн. — Ты чувствуешь себя просто кошмарно?
— Ужасно себя чувствую, мамочка. — Высокий голосок казался совсем слабым. — У меня все болит.
Майк стоял позади стула Мэри. Единственный глаз девушки не был лишен выражения. Он был настороженным и внимательным. Майк вдруг осознал, что Дебби Энн не знает, что именно он рассказал Мэри, и имеет все основания тревожиться.
— Это просто жуткий, зверский, немыслимый поступок — то, что он сделал с тобой. Я думаю, он хотел таким образом сделать больно мне, дорогая.
— Ты его видела, мамочка?
— Нет, дорогая, не видела. И когда увижу, я скажу ему все, что я думаю о… обо всем этом.
— Я остановилась, потому что хотела поговорить с ним, и… и вдруг совершенно неожиданно у него… появилось на лице страшное выражение… а потом как будто что-то вспыхнуло и… и я очнулась здесь. Я подумала… он выстрелил мне в лицо… но сестра сказала… — Она медленно закрыла единственный глаз.
— Милая! С тобой все в порядке?
Глаз так же медленно приоткрылся.
— Со мной все в порядке.
— Почему он ударил тебя? У тебя есть какие-нибудь догадки?
Единственный глаз быстро метнулся к Майку, потом в сторону. Он знал, что она получила ответ на свой немой вопрос. Он почувствовал, как его мышцы напряглись.
— Я… я не хотела тебе говорить, мамочка. Мне стыдно.