Я мог положить руку на плечо моей учительницы и услышать в ответ: «Наконец-то!», или «Еще фасоли или еще сосисок?», или «Принеси банку пива». Она могла наклониться и поцеловать меня в затылок, а я бы встал и пошел с ней на прогулку, или отправился бы за хворостом, или повернулся и привлек ее к себе. Озабоченные никогда не понимают, что от них хотят, а влюбленные понимают всегда.
К тому времени, как мы упаковали вещи и поехали назад в город, я уже знал, что мне достался приз куда более редкий, чем можно было рассчитывать, и удивлялся своей удаче. Последние холостяцкие сомнения испарились начисто. Я знал, что этой женщины хватит мне на всю мою жизнь. Мы оба пели, спускаясь по серпантину среди холмов, хотя ни у нее, ни у меня нет музыкального слуха. Не беда, когда хороший медовый месяц подходит к концу, но боюсь, что хорошие случаются не так уж часто.
Единственное облачко у меня на горизонте было таким маленьким, что мне приходилось всматриваться, чтобы увидеть его. Единокровный брат Мэг приехал из соседнего штата, где подрабатывал летом на строительстве дороги, чтобы быть посаженым отцом на нашей свадьбе. В тот раз я впервые его увидел, и мне не понравились ни он сам, ни его поведение.
Но ради Мэг я сказал, что в восторге от него.
Любой профессиональный юрист заверит вас, что не существует такой вещи, как характерные для преступников черты лица. Бывают убийцы, похожие на серьезных и преданных своему долгу священников, и обезьяноподобные профессора; бывают похожие на крыс банкиры и министры с неандертальской внешностью.
Но если вы припрете к стене полицейского офицера, он признается, что ощущает в людях, способных на преступное насилие, почти неуловимую внутреннюю отчужденность. Нелепо использовать слово «психопат» — оно ровным счетом ничего не означает. Его применяют ко всем людям, к которым мы испытываем отчужденность, не позволяющую установить с ними близкий контакт.
Полицейский не имеет каких-то особых ключей к человеческой личности. Он просто догадывается, и его догадки — результат целой амальгамы, смеси множества маленьких разнородных впечатлений, любое из которых бессмысленно само по себе. Например, когда мужчина выглядит крепким и полным жизненных сил, одевается тщательно и дорого, не имеет четкого мнения насчет абстрактных вещей вроде политики, избегает всего, что требует упорных усилий, заботится о ближайших минутах, но не думает о будущей неделе, ненавидит оставаться в одиночестве, обладает большим внешним обаянием и привлекательностью, любит вести активную, наполненную событиями жизнь, проявляет склонность к преувеличению и драматизации, лжет по поводу денег, забывает о своих обещаниях, не имеет конкретной цели в жизни, потворствует своим слабостям, использует любящих его людей и не имеет продолжительных привязанностей, — то маленькие колокольчики где-то в глубине подсознания начинают тревожно позвякивать.
Такие люди внешне чрезмерно дружелюбны. Они быстро смеются вашей первой шутке и отходят в сторону посреди второй. Их улыбки отрепетированы перед зеркалом. Они никогда не проявляют беспокойства. Для них величайший грех — не столько согрешить, сколько быть на этом пойманными. Добавьте постоянную нужду в деньгах и беспечность в обращении с ними, а также бессовестное использование женщин в своих интересах, и опытный коп насторожится, так как подобное сочетание он уже видел раньше и это зрелище означало для него приближение грязной работы. Коп не скажет: «Этот человек собирается совершить преступление». Он просто подумает: «Этот человек способен на насильственные действия. Будем надеяться, что такого не произойдет».