– Будем проверять её брата? – спросила Келли.
– Да, – ответил я.
– Кто куда? – спросил Арт.
– Меня можешь у дома выкинуть… – это была больше просьба Патрика, чем вопрос.
– О*кей.
–А, меня к общежитию, шеф,– вальяжно крикнул Стен.
Опять к своей девушке? – поинтересовался я.
– Снова, мой друг, снов, – заметил Стэнли.
– Вас в зал? – задал вопрос Артур Келли, сидевшей у меня на коленях.
Она посмотрела на меня, и я кивнул.
–Ага, – ответила она координатору.
Глава 44
Последний бокал коньяка уже выпит до дна и последний тост сказан. Вечер собирался спать, но ночь уговорила ещё на один глоток на брудершафт, после поцеловала его блеклый цвет кожи перед сном. Над постелью она прикрутила самые яркие звезды и шелестом листьев начала петь очередную колыбельную. Прохладный воздух обдувал обожжённую плитку, которая десять часов подряд изнывала от жары. Вой ветра рассказывал истории, которые он увидел днем. Постепенно прятались все красоты города и гасли окна домов, которые служили ориентиром и путеводным светом в некоторых районах. Светофоры меняли свои цвета, но понимали, что в это время мало для кого они нужны, и то смущение, которое они испытывали каждый раз, когда перед ними стояли машины, которые куда-то спешат и куда-то опаздывают, прошло бесследно. И в одной из миллиона комнат города– я и Келли сидим на диване и обсуждаем жизнь. Странное занятие? Людям, которым предстоит увидеть её со всех сторон, изучить наизусть её изгибы, повороты, завихренья, это занятие кажется обыденным, по крайнее мере сейчас.
–Знаешь, – начала Келли, –я тут смотрела передачу про измены. Ну те, которые ведут слежку за партнерами. Так парадоксально. Неужели люди хотят плакать и страдать. Почему им спокойно не сидится на месте?
– Просто люди, которые имеют срок жизни, наверное, хотят найти любовь, и проверяют, чтобы попусту не тратить время.
– Разве может быть настоящая любовь – фальшивым идеалом? То есть человек придумывает себе, что его партнер не изменяет, не врет, наделяет его только лучшими качествами и начинает любить именно это. Не того, кого на самом деле он из себя представляет, а того, которого она наградила выдуманными качествами.
– Вот для этого они их и проверяют. Чтобы узнать, а на самом деле они имеют все то, что имеется в «идеале». И вообще мне все равно на них. Правда. Я нашел ту, которую люблю и не считаю нужным создавать ещё одну – «идеальную».
Девушка прижалась ко мне, и я обнял её.
– Спать? – спросил я.
– Угу.
Через час мы уже спали…
Глава 45
Да чтоб она сдохла, тварь! Давайте закидаем её камнями! Будет знать, как предавать своих людей! – послышались мне крики толпы.
Я ощутил, что спина лежит на холодной, все той же брусчатке. Я встал и пошел на гул людей. Эта же улица, эти же дома и эти же проститутки. Я быстро, как у себя дома, прошел улицу и увидел в центре огромного проспекта возвышение с девушкой. Она была привязана и не могла никуда уйти. Вокруг было огромное количество людей, и у каждого в руке помидор,яйцо или камень. Но у некоторых руки были пустыми, но лишь потому, что уже швырнули в девушку предмет. Идя, сквозь толпу я спрашивал, за что они так в девушкой? В чем она виновата? Но из-за потока оскорблений меня никто не слышал, и никто не замечал. Мои шаги продирались сквозь толпу, как кровь у обвиняемой продиралась через кожу после каждого броска одного из судей. А судьи были все эти люди, кричавшие оскорбления, у которых изо рта шла пена и слюни от эмоций и желания кого-нибудь наказать. Кровь у девушки с лица смывалась слезами, которые были незаметны, так как она не издавала ни всхлипов, ни визга, ни рыданий. Даже лицо не искажалось от боли, а лишь покрывалось ранами от меткого удара палача. Окровавленная не смотрела в небо и не молила, чтобы господь сжалился над ней, она смотрела в толпу, видя эти бешеные лица и с каждым их выкриком девушка убеждалась, что не Бог сотворил человека. Я с этим был полностью согласен. Либо господа нет, либо он где-то в толпе ищет под ногами камень, чтобы ещё раз запулить в грешницу. Либо он не может справиться со всем тем, что он, по идее и сотворил. Поэтому для спокойствия, и чтобы не погрязнуть в безнадежности– я и не верю. Бог во мне, и я его знаю, как облупленного и это всё, что мне нужно знать в вечных испытаниях. Тем более мне не суждено попасть на небо, ни в рай, ни в чистилище. И я, кстати, абсолютно, по этому поводу не расстраиваюсь. Всё продираясь через это стадо зверей, я думал, когда они уже перестанут, но мои надежды вмиг отлетели от меня, как только, я увидел надпись– «Эшафот» …