Кнуд Эрик ступил на веранду и осторожно постучал в дверь. Открыла пожилая женщина в старомодном длинном платье из шерсти, она провела его через большую переднюю и ввела в примыкающую комнату. Пока никто не произнес ни слова. Женщина закрыла за собой дверь, оставив Кнуда Эрика в одиночестве. Небольшой столик, покрытый скатертью, был сервирован для чая. Рядом с чашками и серебряным чайничком стояло фарфоровое блюдо с печеньем. Кнуд стоял у двери, сомневаясь, стоит ли сесть на один из стульев с мягкой обивкой. Поскольку ничего не происходило, он принялся ходить по комнате. В рассеянности взял с блюда печенье.
И тут же дверь отворилась. Он сконфуженно обернулся и спрятал руку с печеньем за спину. Перед ним стояла девушка из лодки.
Вместо фуфайки и штанов на ней было платье, и это сразу его взволновало. Как и ее лицо. До сих пор Кнуд Эрик видел девушку лишь на солидном расстоянии. А теперь впервые так близко и отчетливо, но не все изменения можно было объяснить этим. Контур глаз был темным, а губы — ярко-красными, из-за чего рот казался больше.
Пораженный, он опустил глаза.
Девушка приблизилась, и он заметил, что она выше его. Но ведь и старше тоже.
Она протянула руку:
— Мисс София.
— Кнуд Эрик Фрис, — сказал он, не зная, надо ли представляться как «мистер», или это обращение предназначено лишь для таких мужчин, как ее отец, могущественный мистер Смит.
— Sit down, please[38], — произнесла она, указав рукой на стул.
Кнуд Эрик сел. Рука с печеньем все еще была заложена за спину. Оставаться в таком положении было неудобно, и потому, садясь, он уронил печенье. И в следующий момент почувствовал, как оно под ним хрустнуло. Ему стало ужасно неловко, он был не в состоянии слушать, что говорит ему мисс София, не понимал ни слова. Все неправильно. Сидит тут на раскрошившемся печенье, пьет чай с девушкой, которая выше его, и так накрашена, и беспрерывно произносит непонятные слова, и ждет, что он ответит.
Кнуд Эрик уставился на чай янтарного цвета — чая он не любил — и время от времени кивал с напускной серьезностью, полагая, что вносит таким образом свой вклад в беседу. Ничего лучшего он придумать не мог.
Внезапно послышался громкий смех.
— Сидишь, киваешь. И ничегошеньки ведь не понимаешь.
Он удивленно поднял глаза.
— Да, я говорю по-датски.
Ее большой рот так и расплылся в улыбке.
— Моя мама — датчанка. Но она давно умерла.
Последние слова она произнесла легкомысленным тоном, словно не придавала утрате матери большого значения. Затем склонилась к нему:
— Ты стесняешься?
— Конечно же нет.
Внезапно его обуяло упрямство, и он даже не понял, что именно оно прогнало стеснение. Кнуд Эрик разозлился. Она заставила его почувствовать себя маленьким мальчиком. На корабле он ощущал себя мужчиной, и пусть здесь тоже считаются с его новоприобретенным достоинством. К тому же она умеет говорить по-датски. Он вновь обрел почву под ногами. С мисс Софией следует обращаться, как с Марией.
— Ты знаешь, мы говорим о тебе на «Кристине», — произнес он. — Народ не понимает, куда ты плаваешь. Некоторые думают, что берешь уроки игры на рояле. А один говорит, у тебя там любовник, к нему ты и плаваешь каждый день.
Мисс София задорно на него посмотрела:
— Любовник. Ну, может, и любовник. Что скажешь?
Кнуд Эрик ничего не сказал.
— Нет, — продолжила мисс София, — нет у меня там любовника. А есть мечтательное место. Знаешь, что это такое?
Он покачал головой.
— Это такое место, где мечтают. За гаванью находится узкий песчаный пляж. Там я сижу, смотрю на воду. И мечтаю. О пассажирских пароходах, самолетах и цеппелинах, больших городах, улицах, кишащих машинами и с витринами вдоль тротуаров, о кинотеатрах и ресторанах. — Тут у нее кончилось дыхание, эта длинная тирада была, казалось, порождением давней тайной тоски, наконец прорвавшейся наружу. — А у тебя есть мечты?
— Да, — сказал Кнуд Эрик, — я мечтаю обогнуть мыс Горн.
— Мыс Горн? — Мисс София удивленно засмеялась. — Ну да, ты же моряк. Но почему именно мыс Горн? Там холодно, всегда штормит и корабли тонут.
— Может быть, — ответил Кнуд Эрик, — но ты не настоящий моряк, если не огибал мыс Горн.
— Кто сказал?
— Это все на свете знают.
— Ты боишься утонуть? — спросила мисс София.
Кнуд Эрик поколебался. Неужели посторонней девчонке со странным и в то же время красивым лицом удастся заставить его все рассказать?