— А если это, все же, будет мальчик? — я щекочу Джея за ногу, потому что люблю, когда он смеется из-за этого.
— Но это будет девочка, — говорит он. — Совершенно точно. Я уверен. На что спорим?
Потом он захватывает меня сзади и тянет вниз. Прежде, чем успеваю закричать, я сижу мокрая. На нем. Бен смеется и присоединяется к нам, и через несколько секунд мы бесимся в холодной воде, фыркая и хохоча. Соленая вода прячет мои слезы. Я благодарна.
В последнюю ночь мы не спим. По крайней мере, не в доме. Вместо этого, мы лежим в саду на огромной качели, переплетясь пальцами и остальными частями тела, и все вместе смотрим в небо. Я никогда не видела такого ясного неба в Лондоне. Джей показывает Бену несколько созвездий, которые я не могу распознать, как бы не старалась.
— Никакого звездопада сегодня. — Я сжимаю руку Джея, и он тоже сжимает ее. Головой я лежу на груди Бена, мои ноги как-то переплетены с ногами Джея.
— Жаль. Или к счастью. Иначе ты снова бы плакала. — Он улыбается, и я возмущенно толкаю его в бок. — Знаешь, о чем большинство людей сожалеют, когда умирают? — спрашивает он.
Я сглатываю, как всегда, когда он говорит о смерти, что в последнее время случается чаще.
— О вещах, которые они не сделали? — гадаю я.
— О том, что они часто не бывали счастливы. Я читал об этом.
— Как будто счастье это решение, — апатично говорит Бен. — Многие люди вообще не испытывали счастье.
— Это решение. Я, например, счастлив. Сейчас, в данный момент. Вообще-то каждый день, даже на пару минут, но каждый день чуть-чуть. Это очень просто, если захотеть. — Джей целует мою шею. Его рука скользит вверх по обнаженной ноге, и на моей коже выступают мурашки.
— Я бы с удовольствием осталась здесь. Навсегда. — Я зеваю, не прикрывая рот рукой. Жест, не свойственный леди.
— Не хочешь. Если надолго, здесь станет скучно, сокровище.
— Неа.
— Также, как станет скучно, если все будет идти гладко.
Я опираюсь на локоть, чтобы взглянуть на него.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты ищешь драму, сладкая. Не обманывай, я вижу тебя насквозь с годами.
Мне становится жарко, несмотря на то, что сейчас середина ночи и уже не особо тепло.
— Я понимаю тебя. Чувства делают нас живыми. Кто не чувствует, тот мертвый. Поэтому ты ищешь. Но иногда ты забываешь о приятных чувствах. Легче купаться в скорби и бедности, чем в счастье. И поверь, я, черт возьми, знаю, о чем говорю.
— Это неправда, Джей. Я никогда не искала драму. Ты всегда предоставлял мне ее без спроса. Тогда, и сейчас опять.
— Потому что я знал, что ты единственный в мире человек, который оценит это в один день. Каждый другой злился бы на меня до конца жизни.
— Я тоже чертовски злюсь на тебя. До конца моей жизни. — Я сощуриваю глаза, но Джей не отвечает на мой взгляд, а пристально смотрит в небо.
— Я люблю тебя, Миа, — тихо говорит он. — И тебя, Бен, тоже, кстати.
— Спасибо, чувак, — бормочет Бен. Скорее всего, он уже засыпает, как всегда случается, когда он принимает горизонтальное положение. Сегодня, в качестве исключения, я не завидую ему.
— Я еще не готов умирать, — шепчет Джей. — Я хочу еще немного побыть таким любимым.
— Ты еще не умираешь. Не так скоро, по крайней мере. — Я мотаю головой, и крепко удерживаю его руку, которая направляется между моих ног. - У нас еще много времени для любви.
— Если бы я тогда не был таким трусом... Возможно, тогда у Джеффа был бы шанс это пережить. Но у него его не было. Он умер, прежде чем начать жить. Прежде, чем имел счастье любить и быть любимым.
— Ты любил его, Джей, — шепчу я. — Я уверена, что он знал это.
— Тогда я должен был умереть. Не Джефф. Но я был слишком эгоистичным.
— Ты не знал, что произойдет, — говорю я. — Это не твоя вина.
Моя рука скользит по его черной рубашке. Его кожа теплая и влажная от пота.
Под моими подушечками пальцев ощущаются крохотные шрамы на коже, и это чувствуется так, будто я могла бы читать его, как слепая.
— Ты еще будешь встречаться со своим отцом? — осторожно спрашиваю я. — Прежде, чем ты...
Джей так сильно мотает головой, что качель начинает раскачиваться. Бен выдыхает воздух ртом, он точно уснул. Его рука сползает с меня и падает на мат.
— Он умер для меня. — Джей осторожно поворачивается на бок. Наши взгляды соединяются, и он как всегда улыбается, что в лунном свете кажется еще мягче, и вызывает теплую дрожь во мне. Он кладет руку мне на живот.
— Такой же мертвый, как я буду для этого ребенка.
— Ах, Джей... — мои внутренности скручивает. — У нас получится. Сентябрь. Еще несколько месяцев.