— Ну, случалось, — пожала плечами рыжеволосая. — У вас всё в порядке? Может вам заказать такси? — с сомнением вглядываясь в моё лицо и, видимо, оценивая моё состояние, спросила девушка.
— Нет, спасибо, я на машине, — уклончиво ответил я, складывая пополам лежащую на столе кремовую салфетку, и сразу же вспоминая, как то же самое делала Виктория. — Можно последний вопрос? И я уйду, обещаю, — я тихо усмехнулся, прекрасно понимая, что своим присутствием я ужасно надоедаю двум девушкам, которые, наверняка, уже очень хотят попасть к себе домой.
— Если мой ответ может как-то вам помочь, то… — не считая нужным продолжать, официантка развела руки в стороны, позволяя мне продолжить наш странный и почти односторонний диалог.
— Стоит ли идти вслед за тем, кто уже который раз оставил тебя одного? Даже если ты не видишь в этом смысла, даже если… кажется, что ничего не получится? — следя за тем, как глаза моей собеседницы заметно округляются, я запустил руки в и без того запутанные волосы и снова рассмеялся. — Боже, я просто идиот. Можете ничего не отвечать, я… Просто принесите счёт, и я уйду, ладно?..
— Она уехала в Трентон дневным поездом. И если ты не поспешишь сейчас, то всё останется в прошлом навсегда. В том числе и ты сам, — голос другой работницы «Апрельского дня» стёр с моего лица улыбку, и я подскочил со стула, бросаясь к барной стойке, за которой стояла спокойно протирающая столешницу девушка с короткой стрижкой.
— Стой! Это не нам решать! — вдруг воскликнула официантка, стоящая уже за моей спиной.
— Прости, милая, он должен знать, — почти натянуто улыбнувшись подруге, девушка за барной стойкой протянула мне чек с моим счётом вместе с… конвертом?
— Я не понимаю, — растерянно пробормотал я, переводя глаза с одной работницы «Апрельского дня» на другую. — Откуда вы, чёрт возьми, знаете про неё, и про Трентон, да и вообще… Да кто вы такие? — подозрительно сощурив глаза, я открыл рот, задыхаясь от негодования.
— Тебе ничего и не надо понимать, — резко бросила мне коротковолосая девушка, с треском захлопывая ящичек кассы. — Мы закрываемся. Письмо прочитаешь в машине.
Опешив от резкого тона незнакомки, я перевел взгляд на её коллегу, но та лишь смотрела в пол, глубоко о чём-то задумавшись.
— Идите, — тихо проговорила она. — Поторопитесь.
— Не уйдешь — я позову охрану, — добавила коротковолосая и, словно подтверждая свои слова, положила ладонь на трубку стационарного телефона.
Боясь сказать что-то лишнее, я положил рядом с чеком две зелёные купюры, достоинством, достаточным для оплаты чашки кофе, к которому я, кстати, так и не притронулся. Положив конверт в карман куртки, я прошествовал к двери и, потянув её за тяжелую деревянную ручку, последний раз оглянулся назад и покинул помещение.
Ночной воздух ударил мне в ноздри, и я словно отрезвел. Что это было сейчас? Стоит ли мне открывать письмо или всё же лучше зайти обратно в это дурацкое занюханное кафе и настоять на своём, узнать, в чём, вашу мать, дело и что этот чертов цирк означает?
Тряхнув головой, я всё же зашагал к своему автомобилю и, быстро открыв дверь, опустился на кожаное сиденье. Взглянув на абсолютно белый, без надписей и марок конверт, я снова начал обвинять себя в идиотизме. Внутри может быть что угодно, содержание непредсказуемо, а мой интерес не даст мне оставить его без внимания…
Глянув на окна «Апрельского дня», я обнаружил, что свет в помещении уже не горит. Недовольно зарычав, я выругался, снова осознавая в какой каламбурной ситуации я нахожусь. Бросив письмо на панель управления, я открыл бардачок и извлёк оттуда пачку сигарет. Обхватив губами одно табачное изделие, я щёлкнул зажигалкой и глубоко вдохнул дым. Нихрена не расслабляет, только усиливает сгущающуюся тахикардию. Из холода меня резко бросило в жар, и я остервенело вдавил кнопку, открывающую окно автомобиля. Так ещё хуже.
Зажав сигарету между зубов и морщась от дыма, стремящегося попасть мне прямо в глаза, я положил пачку сигарет в карман, снова схватил конверт и выскочил из автомобиля, с грохотом захлопнув за собой дверь.
Раздумывая о происходящем со мной апофеозе бреда, я неспешно прогуливался вдоль улиц Лос-Анджелеса, всё дальше и дальше удаляясь от дома МакИвен, «Апрельского дня» и своего автомобиля, куря одну сигарету за одной.
Когда сил уже не осталось, и интерес начал сжирать меня изнутри, как маленькие червячки яблоко, я выбросил очередной бычок, тут же раздавив его ногой, достал бумажный сверток из кармана джинсов, осторожно открыл сверху и, тряхнув большой, сложенной вчетверо бумажкой, принялся читать…
====== Письмо ======
POV Билл
Eminem — Space bound
Прокручивая в голове последние события, мысля о превратностях собственной судьбы, а также сожалея о том, что пачка сигарет закончилась так быстро, я и не заметил, как остался позади дом МакИвен, «Апрельский день» и, в том числе, мой собственный автомобиль. Покрутив головой, я принял во внимание тот факт, что я, задумавшись, оказался где-то на окраине города, о чём говорили мне лесные массивы вокруг.
Впервые за приличное количество лет я вновь чувствовал себя одиночкой. Мне казалось, что никто меня не знает, а моё сердце холоднее, чем многолетние льды Арктики.
Запах загородного асфальта мне нравился. Он отличался от сухого, пыльного и отталкивающего смрада городских дорог, и сейчас я дышал с удовольствием, даже не задумываясь о том, как меня далеко занесло, и какого черта я не тороплюсь обратно. Это всё… не так важно.
И почему я так редко выбираюсь, чтобы просто погулять в одиночестве? Сейчас всё, что происходило и будет происходить, кажется таким далёким и почти эфемерным... Мне так легко, я почти готов идти вприпрыжку или расхохотаться в голос, я уверен, что могу свернуть горы и мне любое море по колено, вот только…
Свет фар не ударил по моим глазам, потому что незнакомый автомобиль двигался за моей спиной. Когда медленно двигающаяся машина старой американской марки поравнялась с моим шагом, я почувствовал себя не совсем уютно: ну зачем нарушать моё столь редкое, бесценное одиночество?!
— Эй, красавчик! Садись, промокнешь, — послышалось поодаль от меня, и я был несказанно рад, обнаружив, что водитель автомобиля — никто иной, как Виктория МакИвен собственной персоной. Блондинка опустила стекло автомобильного окна и изучающее смотрела на меня своими чёрными как смоль глазами.
— Чего?.. — растерянно переспросил я, непроизвольно расплываясь в улыбке. Я несомненно был рад видеть Викторию, и сейчас это было важнее всех ссор, непониманий и недомолвок. Зачем вообще нам это всё нужно? Ведь на самом деле всё так просто…
— Садись, говорю, — назидательно протянула девушка. — Если тебе не холодно под ливнем, то я, конечно, могу оставить тебя здесь… — развела руками блондинка.
Оглянувшись по сторонам, я понял, что на улице и правда разыгрался ливень. Неужели, я просто-напросто его проворонил? Ощутив в кроссовках воду, я поежился: мне пора переставать витать в облаках, так ведь можно и в беду попасть.
Обойдя автомобиль с другой стороны, я ухватился за ручку двери, чтобы опуститься на сиденье рядом с Викторией.
— Назад, — громко, резко и даже грубо выпалила Виктория, а я так и застыл рядом с машиной, не понимая решительно ничего. — Садись назад, — уже мягче произнесла она, глядя на пустую дорогу перед собой.
Решив в лишний раз не перечить, я быстро обосновался на заднем сидении, расслабленно опустил голову на подголовник, и мы тронулись.
Кромешная темнота успокаивала, и меня полностью устраивало что ни я, ни Виктория не начинаем какую-либо глупую беседу, которая наверняка разрушила бы очарование этого вечера. Я просто любовался своей возлюбленной, как делал это всегда, порой смотря в окно и удивляясь глубине синевы, почти черноты ночных небес…