POV Виктория
Britney Spears — Everytime
Я не узнавала свою маму. Прежде она всегда держалась холодно, даже отчуждённо, и её глаза выражали то же самое. Сегодня же, встретившись с родным взглядом матери, я увидела в них что-то, что отличало её от прежней Маргарет МакИвен. Прежней Маргарет МакИвен в этом доме я не находила.
Удивлённая родительница долго не могла поверить своим глазам, увидев меня на пороге нашего, когда-то принадлежащего идеальной семье, дома. Признаться, я и сама слегка растерялась. Я совершенно не знала как вести себя со своей собственной матерью, благодаря которой появилась на этот свет. Я не знала что сказать ей, не знала что делать... Но, к счастью, она знала.
Неуверенно заключив меня в свои объятия, мама убила во мне все сомнения и ненужные болезненные мысли о том, что в наших отношениях зияла огромная дыра. Я растворилась в них. Вдыхая запах своей мамы, я просто закрыла глаза и, наконец, почувствовала внутреннее спокойствие, пусть и ненадолго.
Не знаю сколько времени мы простояли просто обнявшись и ничего друг другу не говоря, и я не знаю сколько обид в этот момент покинули меня навсегда. Но я точно знала одно: я приняла верное решение, вернувшись в Трентон.
После долгих разговоров в гостиной у тёплого камина и пары бокалов красного сухого вина, я отправилась в свою уже бывшую комнату на втором этаже под предлогом усталости. Конечно, я не говорила маме, что заявилась в Трентон для того, чтобы сбежать от всех своих проблем, сказав ей, что просто запуталась в себе, и именно здесь я смогу во всём разобраться и понять, чего хочу в этой жизни.
На удивление, мама поняла меня и сказала, что очень рада моему приезду.
Поднявшись на второй этаж, я подошла к двери, ведущей в мою спальню и, несколько секунд помедлив, вошла внутрь. Грудную клетку тут же неприятно сдавило, и я сделала несколько неуверенных, даже опасливых шагов вперёд.
В моей комнате всё было как прежде. Большая двуспальная кровать с красивым лиловым покрывалом, пара тумбочек, на одной из которых стоял небольшой розовый будильник в форме сердца, лёгкие шторы, большой шкаф, стол, на котором так и стоял мой старенький компьютер...
Уверенно приблизившись к кровати, я аккуратно присела на неё и тут же провела ладонью по её поверхности, прикрывая глаза. Даже запах, витающий в этой комнате, напоминал мне о моей юности, не говоря уже об атмосфере, царившей здесь. Я словно окунулась в прошлое, и это было больнее, чем я предполагала. Я и представить себе не могла, что оказаться в своей прежней комнате будет настолько больно...
Со вздохом поднявшись на ноги, я потянулась к будильнику, стоящему на тумбочке, и взяла его в руки. Закусив губу, я улыбнулась, покрутив вещь в руках. Помню как ненавидела его трель по утрам, просыпаясь в несусветную рань, чтобы пойти в школу. А сейчас... Я бы всё отдала, чтобы снова услышать этот прежде невыносимый звук. Чтобы снова спуститься в кухню, где за столом меня уже ждут родители: папа, читающий свежую газету, и мама, попивающая чёрный горький кофе без молока и сахара, вкус которого я когда-то не понимала. Я хотела снова собраться в школу, повесив рюкзак на плечо, открыть свой шкафчик и положить туда учебники. Зайти в класс, сесть рядом со своими друзьями за парту и мечтать, что когда уроки закончатся, мы отправимся куда-то, чтобы весело провести время, а потом вернуться домой, сесть за фортепиано и готовиться к уроку в музыкальной школе...
Очень медленно и аккуратно поставив будильник обратно на тумбочку, я отошла в сторону и огляделась. Больше ничего из того, что было раньше, не повторится. Пора с этим смириться. Но... я не могу.
Выдвинув стул из-за стола, я присела на него и потянулась к кнопке включения запылившегося компьютера. Кряхтя, он начал прогружать систему, а затем полностью включился. Взяв в руки компьютерную мышь, я сдула с неё тонкий слой пыли и опустила её на коврик, после чего мои пальцы легли на её кнопки.
Невероятно. Сколько же времени я проводила за этим компьютером! Да в нём вся моя жизнь! Огромное количество папок с фотографиями, документами, музыкой... Здесь хранится моё прошлое, и я стремилась приблизиться к нему, даже не задумываясь о возможных последствиях.
Я и сама не заметила, как навела курсор мыши на одну из папок с фотографиями и щёлкнула кнопкой. Судорожно сглотнув, я открыла один из снимков и вжала голову в плечи в то время, как мой рот приоткрылся в прерывистом вздохе.
С монитора на меня смотрели прекрасные карие глаза, вызывая тупую боль, поглощающую меня полностью. Я подалась вперёд и приблизила фото, чтобы видеть эти глаза максимально близко, чтобы потонуть в них и больше никогда не выбраться...
Билл улыбался мне. Улыбался так, как не улыбался никто. И я помню, как однажды решила, что этой улыбкой можно осветить весь мир. Так и есть. Но не мой мир... Мой мир не способна осветить даже эта искренняя улыбка мальчишки, которого я любила до дрожи во всём теле и готова была умереть от этой любви, продолжая испытывать это чувство даже на том свете. Я была готова на всё, чтобы ещё хоть раз улыбнуться ему в ответ так же искренне. Я мечтала осветить его мир, но... я лишь всё порчу.
Рассматривая идеальные черты его лица, я глотала солёные капли слёз и продолжала тыкать на кнопку компьютерной мыши дрожащими пальцами. Я мазохистка и всегда была ею, но эта боль нереально граничит с удовольствием, и наверное поэтому я не могу сейчас остановиться.
Одна фотография сменяла другую, как и слезы, льющиеся из моих глаз. Голова закружилась от усиливающихся рыданий, глаза застелило непроглядной пеленой, но я упрямо смотрела на черноволосого мальчишку с экрана напротив меня. Я смотрела на него и медленно погибала от своей сумасшедшей любви к нему. От любви, которой не подвластно ни время, ни расстояние. От любви, которой я больше никогда ни к кому не испытывала и не испытаю.
Резко швырнув компьютерную мышь в экран компьютера, я стремительно вскочила со стула и бросилась к кровати. Опустившись на пол около неё, я запустила лицо в ладони и громко зарыдала, словно умалишённая.
Качаясь вперёд-назад, я захлёбывалась слезами, издавая всхлипы и периодически подвывая, словно раненая собака. Сердце буквально разрывалось от удушающей боли. Я положила ладонь на грудь, пытаясь хоть немного её заглушить, но она лишь усиливалась. Она становилась всё ощутимей, и мне казалось, что ещё секунда, и я не выдержу этого кошмара. Мне хотелось закричать, я рвала на себе волосы и задыхалась. Я билась в агонии, не зная, как вырваться из этого отчаяния. Я не знала где выход.
— Господи, Виктория! — резко ворвавшись в мою комнату, мама оглядела меня, сидящую на полу и рыдающую во весь голос. — Милая, что с тобой? Девочка моя! — опустившись на пол рядом со мной, она притянула меня к себе и прижала к своей груди, начиная поглаживать по голове. — Скажи мне, доченька, что происходит? — хрипло произнесла мама, словно сдерживая собственные слёзы.
— Ма-ма-а-а-а, — протянула я, крепко закрывая глаза и ощущая, как новая волна рыданий стремится накрыть меня с головой. — Я больше так не могу-у-у-у!
— Детка, я могу тебе помочь? Если бы ты только всё мне рассказала... — почти умоляюще проговорила родительница, укачивая меня в своих объятиях.
— Я не могу без него, мама! — закричала я, крепко сжимая в кулаке рукав её блузки. — Я не могу без него жить!
— О ком ты говоришь, Виктория? — непонимающе спросила мама, отчаянно пытаясь мне помочь.
— Билл... — на выдохе ответила я, пытаясь впустить в лёгкие хоть немного воздуха. — Я люблю его, мама... Но у нас ничего не выходит! У нас не получается быть вместе, понимаешь?! Но и без него тоже ничего не получится! Я не хочу жить в мире, где нет его! Я просто не смогу, мама!
— Это тот мальчишка, который...
— Он больше не тот мальчишка, — перебивая родительницу, сквозь слёзы выдавила я. — Его больше нет, мама... Нет его любви, и никогда не будет! А кто я без него и его любви?! НИКТО! Моё сердце разорвётся от невозможности быть с тем, кого я так сильно люблю. Как мне справиться с этим?!
— О, милая, — ещё крепче прижав меня к своей груди, выдохнула мама. — Всё совсем не так. Да, того юноши больше нет, потому что он стал мужчиной. Не нужно пытаться разглядеть в мужчине мальчика, Виктория. Доверься своему сердцу, и оно подскажет тебе правильный выход, — поцеловав меня в макушку, родительница продолжила. — В своё время я всегда думала лишь головой, игнорируя то, что твердило мне сердце. И что из этого вышло? Я испортила жизнь и тебе, и твоему отцу. Но мы ни о чём не жалеем, потому что у нас есть ты, детка. И ты — самое лучшее, что есть в моей жизни. Жаль, что я не говорила тебе об этом... Ты очень похожа на своего отца, и я рада, что это так. Виктория, он никогда не останавливался на достигнутом и будет делать так до конца своих дней, и ты должна брать с него пример. Понимаешь меня?