— Твою мать, Шилов! — о, слышала бы меня моя мама. — Дитё дитём, а за что хвататься знаешь!
— Да нужна мне твоя юбка! Встать помоги!
— Бог поможет! — спрятавшись за колонну, поправляла я юбку.
— Было лучше, — услышала я сзади голос.
— А-а-а, уже помог? — и я, развернувшись, со всего размаху влепила Шилову пощёчину. Звонкую. До боли в собственной ладони и…
Однажды я шла мимо забора с сеткой-рабицей, и неожиданно на неё кинулся разъяренный ротвейлер. Глаза бешеные, из пасти тянутся ниточки слюны… Я никогда не забуду темные глаза той псины. Так вот сейчас на меня смотрели такие же. Янтарные… Я сглотнула и боязливо перевела взгляд направо. Шилов всё ещё сидел на полу.
Глава 2
Наш лицей, как сотни других. Со своими звёздами, серой массой и лузерами. Мне повезло, как и моей подруге, — мы причислялись к серой палитре, и нас все устраивало. Попасть в объектив внимания четверых пресыщенных жизнью уродов и их свиты, — упаси боже! Без преувеличения, это самые неприятные люди на свете. Вообще, я ко всем терпима. Не прочь пошутить и не мямля, но коронованных особей терпеть не могла. Сочились высокомерием, смотрели на всех как на тараканов, ухмылялись цинично, разговаривали с издевкой и брезгливостью.
Славка Ежов самый адекватный из всей напыщенной компании. Симпатичный: русоволосый, коренастый, зеленоглазый. Шутник, не без дурнинки. Порой от его колкостей плакали не только девочки, но и мальчики. Не добрый, но и не отмороженный, как некоторые.
Главная сволочь — Алексей Антипов. Клянусь, я от страха даже не могла на него глаза поднять. В первый день появления в лицее он у входа засосал девочку, имевшую неосторожность пялиться на его царское величество. А потом настучал по голове моему однокласснику Толе, который, на минуточку, являлся парнем той самой пострадавшей. Мне такие неожиданности были ни к чему, так что — не смотрела. Вообще! Издалека и только боковым зрением. Внешностью его, конечно, природа одарила, что уж говорить. Брюнет с правильными чертами лица, высокий, стройный, явно шлифующий фигуру в спортзале.
Совершенно странные и по большей части молчаливые братья-близнецы Роман и Стас Звягинцевы. Русоволосые: один светлее, другой темнее. Они с Антиповым примерно одного роста и тоже спортивные, подкаченные, рельефные. Чуть что не так — сразу драка. Агрессивные.
Видать, от ужаса произошедшего у меня жизнь стартонула перед глазами…
— Сафронова, я ногу из-за тебя вывихнул, — не спеша вставать, проскулил Андрюха, выдергивая меня из ступора.
Ногу? Какая мелочь! Да меня сейчас всю вывихнут.
Передо мной возвышался никто иной, как сам Антипов…
Чувствуя, как холодею, я ме-едленно повернула голову к царьку и ещё медленней стала поднимать глаза. Белая, фривольно расстёгнутая почти до середины торса рубашка. Грудь загорелая и накачанная. Наткнулась на выпирающий кадык, украшающий широкую шею, волевой подбородок, красивые, четко очерченные губы, аристократичный нос. Всё это великолепие портила лишь отметина от моей пятерни. И, пожалуй, аккуратные, раздувающиеся как у корридного быка ноздри. А глаза… Такие, что я оцепенела. И, странно, что не от ужаса. Как бы гневно они ни сверлили, ни прожигали — мне хотелось в них смотреть. Темный янтарь. Они гипнотизировали меня, примагничивали. Всё вокруг стихло, замерло. Тотальная космическая тишина.
— Охренела? — вернул меня в реальность его голос.
Ага, переговоры. Уже хорошо.
— Прости… — пролепетала я и на автомате потянулась рукой к его лицу. Будто могла стереть пощечину.
Парень перехватил мое запястье, и… Я не знаю, что произошло. Меня словно прошибло током в тысячу вольт. Вздрогнула, но и у него взгляд изменился. Видела недоумение, явно отзеркаливающее мое. Мы смотрели друг на друга не отрываясь. Прилипли как осы к меду. Запястье горело, пульсировало, но боли я не чувствовала. В груди клубком свернулось что-то, или это о ребра тихо шкрябалась моя душа. Наружу просилась. К нему…
Че-е-его?! Да у меня точно от страха крыша поехала…
— Нет, — наконец-то отпустил он мою руку.
— И… что?
Янтарная лава мазнула по моим губам, шее, груди, животу, резко вернулась в мои глаза.
— Я придумаю, — ввинчиваясь мне в самые зрачки, сказал он и ушёл.
Вот так просто взял и ушёл. А я ещё какое-то время стояла прибитой к полу.
Наконец выдохнула. Звуки стали возвращаться. Но туман в голове не рассеивался. Что. Это. Было?
— Э-э… Это как бы чё такое было? — задала тот же вопрос Кира.