— Нет, — повторила. Твёрдо и решительно. — Что, слишком сложное слово для тебя? Видимо, не слышал?
Боже, что я творю?!
Он опять моргнул, теперь уже дважды. Затем снова напялил на свою красивую физиономию выражение царька.
— Че, смелая? Или бессмертная?
— Тю-ю, как предсказуемо. А шуточки-то с бородой. Лё-ша.
— Слышь, — тут же припер он меня к подоконнику, — не смей меня так называть.
— А то что? — слегка оттолкнула я его. — Дай угадаю. Накажете, ваше высочество?
Он вдруг плотоядно прищурился. Янтарь в его глазах превращался в лаву. Вжав меня в пластик торсом ещё сильнее, так, что теперь между нами было не просунуть и тетрадь, он выдохнул мне в самое лицо:
— Ах вот чего хочет маленькая сучка…
И теперь мои колени затряслись.
Глава 4
— Стесняюсь спросить, что ты себе вообразил, Антипов, — в горле пересохло как в пустыне. Он настолько близко, что тепло его тела передавалось мне.
— Идем на парковку. Садимся в мою тачку, где ты задираешь свою милую юбочку и раздвигаешь ноги. Или можем прям здесь. Варик, где ты на коленях, мне даже больше нравится, кукла Ма-ша, — будничным тоном, с мерзкой ухмылкой сказал мне этот козел. Мне! Выдал такое!
— Наказание — секс с тобой, да? Всё настолько грустно, Лёш?
Из класса захихикали. Кто-то осмелился дверь приоткрыть? Надо же…
О! Такого унижения мажорчик уже не перенёс. Стушевался, лава превратилась в пепел, но желваками своими для проформы поработал.
— Встретимся после уроков, — ткнул он мне в грудь пальцем и быстро стал удаляться. — И не вздумай съебать — пожалеешь. Са-фо-но-ва.
— Сафронова!
— По-хуй!
— Надо было кулаком тебя вчера приложить, — процедила я со злостью себе под нос.
Фу, какой невоспитанный! Моей маме бы не понравился. Но такой красивый… Стоп. Что значит, встретимся после уроков?
Выдохнула и закрыла лицо ладонями. Пиз… То есть кошмар! Ну и что делать? Пожаловаться директору? Так Антипов еще ничего не сделал. Получится, мое слово против его. Родителям рассказать? У моих будет шок и стресс, а Лёше даже подзатыльник не дадут. Лёше…
Вдруг он все же меня пугает? Ну не может же он быть настолько хреновым? С его внешностью нельзя быть гадом. Такие должны рождаться рыцарями. Теми, кто защищает и оберегает. Рядом с кем не страшно. За кем можно спрятаться от любых бед. Именно к такому хочется на ручки, чтобы безмятежно уснуть.
О-о-ой, идиотка, что ж я такое несу?! Шлепнула себя ладонью по лбу и вернулась в класс. Размечталась, блин, кукла Маша.
В аудиторию я вошла под восхищенный взгляд парней, — оно и понятно, — и оценивающие взгляды девочек. Я бы с радостью поменялась местами с одной из них, чтобы больше никогда не находиться к Антипову так близко. До сих пор чувствовала, как его бедра припечатывали меня к подоконнику, и запах парфюма никак не сходил с моих рецепторов. Кира вилась около меня, ощупывала, будто мажор мне кости переломал. Мог, наверное. Однако подруга сказала, что гордится мной.
У нас шел последний урок, а меня кидало то в жар, то в холод. Цеплялась за соломинку, представляя, что Антипов забыл обо мне или уже свинтил. Хотелось верить, что я родилась под счастливой звездой.
— Можно как бы через запасной свалить, — предложила как можно тише Кира.
Я согласилась.
— Только давай пройдем через левое крыло, чтоб не проходить по вестибюлю.
У моего желания уцелеть несколько оснований: во-первых, завтра суббота, а во-вторых, лучше дать звезданутому созданию остыть. Побегаю пару недель — ему станет скучно и неинтересно. Стоило попробовать все возможные варианты, прежде чем засунуть голову в пасть льва.
Все выходные Антипов не шел у меня из головы. Сидел там и барабанил на ударной установке. Выбираясь на улицу погулять, я шарахалась от каждого прохожего, кто хоть немного походил на моего мучителя. Умом понимала, что стычка неизбежна, но упорно усыпляла свою бдительность. Щадила нервную систему.
В воскресенье все стало приобретать маниакальные масштабы. Леша мне приснился. И все бы ничего — каждый хоть раз в жизни видел кошмар. Только у меня он был космических размеров. Во сне я шла к его чертовой машине, виляя бедрами как заправская путана. Плиссировка короткой юбки раскачивалась из стороны в сторону, оголяя ягодицы, едва прикрытые трусиками танга. Антипов же стоял у своего автомобиля, открыв заднюю дверь, и с лицом победителя смотрел на весь этот… абзац в моем исполнении. И это не конец. Подойдя к нему вплотную, я встала на носочки, а он слегка подался ко мне и… мы поцеловались. Трепетно. Нежно. Я абсолютно точно чувствовала, как кружится моя голова, опьяненная сладостью этого действа. Казалось бы, уже на этом моменте стоит подскочить с дикими криками в холодном поту, но нет! Я отстранилась от однокашника, опустила колено на сиденье машины, покрытое бежевой кожей, наклонилась, прогнулась потягивающейся кошечкой и полезла внутрь. Стоит ли говорить, что моя пятая точка светила как маяк для Антиповского корабля с поскрипывающей мачтой?