– Почему вы плачете, пани Иоанна?! Вы знали?… Ирена, скажите же что-нибудь не будьте свиньей!
– Скажи правду, в чем там дело? – усиленно допытывался Януш. – Иранский конкурс?…
Я кивнула головой.
– Марек им рассказал. Марек знал. Тадеуш тоже…
В этот момент я вспомнила, что ведь это пропавшее письмо ко мне тайна, что никто об этом не должен даже догадываться, что я уже сама не знаю, что могу здесь объяснить, а чего нет, и поэтому снова прицепилась к Иоанне.
– Пани Иоанна, они уже раньше догадались, а вы им подтвердили! О чем они вас спрашивали?
Иоанна, все еще плача, начала рассказывать о вчерашнем вечернем допросе, к счастью, настолько хаотично, что понять можно было не все.
– Сначала о вас, вы знаете, я тогда так огорчилась!… Когда это письмо исчезло… Пришли вечером, очень поздно… Потом сказали мне, что все уже знают, и тогда я должна была им сказать, что вспомнила, когда вы прошли мимо меня два раза в одну сторону… Он тоже прошел, и я совершенно об этом забыла…
– После того как убил? Он должен был слышать те голоса…
– Должен был слышать! – гневно заявил Збышек. – Теперь уж нечего скрывать. Он ведь сидел вместе со мной!
С огромным трудом, при помощи плачущей Иоанны, мы смогли разобраться в действиях Витека в эти решающие минуты. Я принесла из отдела наш график отсутствия.
Витек и Збышек сидели в кабинете, а из конференц-зала доносились голоса Тадеуша и умоляющей его Ядвиги. Витек вышел первым, Збышек за ним, через минуту Витек вернулся. По-видимому, тогда он принес с собой дырокол.
Иоанна, заглянув в кабинет, увидела его за столом. А потом Витек снова прошел мимо нее, идя в кабинет, хотя несколькими минутами раньше был там и не выходил.
У потрясенной убийством Иоанны в голове все перемешалось, и она забыла об этом его двойном возвращении. Только когда я прошла мимо нее аналогичным образом, выйдя из кабинета через конференц-зал, она вспомнила этот факт.
– Но почему вы им сразу этого не сказали, пани Иоанна? Когда забрали пани Ядвигу?!
– Я растерялась, – выплакала Иоанна. – Не знала, может быть, у меня галлюцинации! Не знала, что это важно! И как я могла бросить подозрение на руководителя мастерской?!
Да, для такого человека, как Иоанна, это конечно же страшный удар.
Начальник был для нее чем-то вроде Зевса Олимпийского…
– А почему он не отпер дверь и не вернулся тем же путем? – спросил Казик.
Я заглянула в график.
– Потому, что тогда уже вернулись вы, пан Збышек. Он это услышал. Из того, что у меня тут записано, следует, что вы вернулись в кабинет в тот момент, когда он уже вытирал дырокол. Он уже ничего не мог сделать, только по возможности быстро войти через приемную. Вы, видимо, чем-то зашумели в кабинете?
– Да, я положил на стол несколько папок и уронил коробку с карандашами.
– Господи, ну у него и нервы! – удивленно сказал Януш. – Я бы давно сломался…
– Я до сих пор не понимаю, для чего он это сделал, – недовольно сказала Моника. – Сам себя хотел прикончить, что ли?
– Что ж, надо признать, что ему это удалось…
– Я же говорил, что он последним пришел на этот обыск, – неохотно сказал Анджей. – Я был в этом уверен и сразу понял, что за этим что-то кроется. И они меня об этом спрашивали, и вы, пани.
– Я тоже знал, что он пришел последним, – буркнул Збышек.
– Так почему же вы этого не сказали? – с упреком спросила я. – Я не говорю о милиции, но мне?…
– Потому что мне это не нравилось. Мне сразу очень многое не понравилось. Я, конечно, сказал бы обо всем, если бы они окончательно прицепились к Ядвиге.
– И что же теперь будет? – хмуро спросил Витольд.
Збышек посмотрел на него, а потом на всех нас.
– Что ж… нечего скрывать. Ликвидация предприятия. Об одном только прошу вас: давайте подчистим все, что удастся. Не оставим здесь такой неразберихи…
Следственные власти заканчивали в нашем бюро какие-то дела. Я воспользовалась этим и поймала капитана, обратиться к прокурору у меня не хватило смелости.
– Все прекрасно, но не могла бы я хотя бы прочитать то письмо? – спросила я робко. – Я понимаю, что оно будет служить вещественным доказательством, но могу же я узнать его содержание! Ведь это мое письмо!
– Мы сделаем копию, и я дам ее вам, раз уж оно так вам необходимо. Собственно, не так много там и написано.
– Я так и думала. Все, что нужно, вам сказал Марек?
Капитан относился ко мне с симпатией, но объяснений давать не спешил.
Прокурор меня как будто не замечал. Но, несмотря на это, я не уходила.
– Панове, будьте людьми, – просительно сказала я. – Скажите мне хоть что-нибудь…
Капитан взглянул на меня и заколебался.
– Ну что ж, надо честно признать, что вы нам очень помогли. Я даже немного подозревал вас в сотрудничестве с какой-то нечистой силой… Что вы хотите узнать?
Я так много хотела узнать, что в голове у меня возник полный хаос.
Последними проблесками разума мне удалось выбрать то, что могли сказать только они.
– Ключ! – поспешно воскликнула я. – Что с ключом?
– Экспертиза, проведенная согласно вашему требованию, показала, что тот ключ из вазона не был использован. Он спокойно лежал и покрывался плесенью.
– А этот, из стола?
– А на этом, из стола, есть отпечаток пальца. Сегодня утром мы получили результат.
– Ну а что было с моим видением тайника?
Капитан тяжело вздохнул.
– Да, здесь вы здорово попали в цель. В квартиру жертвы кто-то проник именно в то время, когда в бюро отсутствовали несколько человек.
Разумеется, убийца не нашел ничего, потому что свои разоблачительные сведения вы передали не ему, а нам. Но у него нет алиби. Что скрывать, процесс будет основан на косвенных уликах, решающего доказательства у нас нет, но улики достаточно весомые. Разве только он признается в содеянном…
Я покачала головой.
– Ручаюсь вам, что он ни в коем случае не признается. Очень хорошо, что у вас есть улики…
Прокурор продолжал рыться в бумагах и только, когда я уходила, посмотрел на меня, улыбнувшись извиняющейся, но в то же время какой-то злорадной улыбкой. Эта злорадная усмешка показалась мне странно знакомой…
Я вернулась в отдел, где, вопреки ожиданиям, кипела работа. Збышека все любили, высоко ценили, и его просьбы принесли результат.
Действительно, раз уж нам пришлось обанкротиться, то надо, по крайней мере, сделать это с честью!
Мне пришлось ненадолго задержаться после работы, я подготовила свои эскизы для показа инвестору, сложила документацию и закурила. Витольд, как обычно, ушел сразу по окончании рабочего дня и его место было пустым.
Дьявол появился в тот момент, когда я уже подумала, что простилась с ним навеки.
Это мне совсем не понравилось.
– Послушай, ты, – гневно сказала я. – Ты что, будешь меня преследовать до скончания дней?
– До скончания дней не буду, – ядовито засмеялся дьявол. – Только до той минуты, когда тебя начнет преследовать мой заместитель, замечательный коллега, приятель и лучший ученик. Уж он заменит меня, не бойся… Только в несколько ином обличье.
– В каком? – простонала я. – Что ты еще придумал?
– В человеческом, в человеческом. Он и так у тебя под носом. И будет около тебя до конца жизни, ты идиотка, смертельно глупая, как и все бабы…
Он злорадно усмехнулся, и я наконец поняла, что напоминала мне злорадная усмешка прекрасного прокурора. Боже мой, да это же он! Если отбросить завитки и рога, смягчить черты, изменить цвет глаз с черного на голубой!… Точный его портрет!
Я с ужасом смотрела на представителя преисподней, а он, неслыханно довольный, раскачивался в кресле.
– Ну что? – спросил он. – Догадалась?
– Чего ты от меня хочешь? Что я тебе сделала плохого?
– Вот-вот! Запомни этот вопрос, ты его будешь задавать не раз, не два и не три…
– Ни за что! – внезапно взбунтовалась я. – Со мной твои номера не пройдут! Еще посмотрим, кто кого осилит!
– Дура! – смеялся дьявол. – Безнадежная дура! Ты хочешь работать, не так ли? Воспитывать детей, зарабатывать деньги… У тебя обязанностей до черта! А у него нет никаких, кроме одной – отравлять тебе жизнь.