Он был хорошим. Даже слишком. И Гермиону это бесило до скрипа зубов.
Она долго пыталась проанализировать это раздражение в себе и пришла к выводу, что он ни в чём не виноват, это она больна. Заражена, исковеркана своим прошлым, и ей необходимо вылечиться. Он был тем человеком, с которым она в будущем могла построить семью: хорошая, стабильная работа, он стал бы заботливым отцом и внимательным мужем. А чувства… они ни к чему хорошему не приводят. Лучше выбрать спокойствие. Поэтому Джесси был окончательно назначен её лекарством. И последние дни она даже стала подумывать, а не пора ли их отношениям стать ближе. Возможно, стоило выпить вместе вина, попробовать расстегнуть ему ширинку…
Да, именно это Гермиона и собиралась сделать сегодня. Вечер пятницы, она пригласит Джесси домой, приготовит ужин, включит музыку и пусть, наконец-то, случится секс. Это её точно исцелит.
С мыслями о новом сексуальном партнёре Гермиона проработала до самого вечера. Почему-то больше всего она отождествляла его с ожившим анатомическим атласом. Обязательно со стрелками и кружочками вокруг возможных эрогенных зон. Что ему понравилось бы? Как понравилось бы ей? Гермиона даже попыталась представить его без рубашки, ведь за все три месяца она его так и не видела даже в футболке. Но быстро осознала, что ей безразлично, в какой он физической форме. Ни лишний жирок, ни изгиб его члена не изменили бы того, что он хороший парень.
Нужно будет попробовать поцеловать его в шею. Понравится ли ему это? А вдруг он не любит стимуляцию других эрогенных зон, кроме непосредственно полового органа? А если она сразу запустит ему руку в штаны, то не будет ли это выглядеть слишком развратно? Предстоящий секс выглядел весьма волнительным мероприятием, в идеале бы страстным и почти животным, но ей стоило всеми силами сдержаться и не разрушить образ хорошей девочки. Как сдать экзамен — смогла ли она отказаться от привычек прошлого или нет. Первый их секс должен быть порядочным и чистым.
Гермиона потеребила застёжку часов, уговаривая себя отпустить прошлое, ведь у неё теперь была Джин Уилкинс. И начнёт она с того, что позволит Джесси Джеймсу стать её номером один в этой новой жизни. Она сняла часы, размышляя, что приготовить на ужин. Может, утку с яблоками или стейки с клюквенным соусом? Нужно будет обязательно принять душ…
Её взгляд замер на поверхности стола, уперевшись зрачками во что-то неправильное. Её ладонь с порт-ключом зависла, так и не разжав пальцы. Одна секунда. Две. Нужно моргать.
Гермиона тупым взглядом смотрела туда, куда планировала положить часы. На столе лежала газета, обычная. Видимо, кто-то принёс с утра и забыл у неё. Обычная. Почти. С главной страницы жирными чёрными буквами кричала надпись: «Украден древний артефакт». Аврорат подозревает последователей Тёмного лорда.
И на фотографии медальон-крестраж Долохова.
Откуда вообще всплыла эта дрянь?
Гермиона замерла, пытаясь прислушаться — бьётся ли ещё её сердце или уже всё? Казалось, пульс замер, вытянулся в тонкую длинную ниточку и завился удавкой вокруг шеи.
Она пробежалась глазами по тексту. Древний артефакт, обладающий невероятной силой, украден из особняка семьи Ноттов. Аврорат связывает это похищение с недавними нападениями на граждан некими активизировавшимися учениками Долохова — тёмного мага, объявившего себя последователем Волдеморта. Кто следующий в этой череде преступлений? Смогут ли когда-нибудь маглорожденные волшебники спать спокойно?
Если новость о внезапно найденном и также внезапно украденном крестраже Долохова Гермиона и смогла бы проигнорировать — это больше не её дело, — то от второй колдофото было сложно отвернуться.
На картинке стояли двое. Теодор, вперивший скромный взор куда-то себе под ноги, и Драко, смотрящий в кадр так, что казалось, будто его взгляд направлен прямо на неё. Замер, как кобра перед броском. И хоть на колдо двигались облака, а ветер развевал одежду, но этот стоял неподвижно, как огромная каменная скала. Нависал над ней будто бы с осуждением. И хуже всего — что один, что второй едва заметно улыбались одними уголками губ.
И она знала эти улыбочки!
Едва-едва проступающие, почти незаметные.
Малфой выглядел так, словно у него из-под носа увели последний пудинг в столовой. Смотрел хмуро, исподлобья, одними глазами обещая скорую встречу и медленную порку. Нотт же выглядел так, словно случайно проходил мимо и его заинтересовал какой-то камешек на земле. Даже ковырял ногой, на манер скучающего мальчишки. Тёмные кудри прикрывали глаза, серьёзная мина, и лишь эти краешки губ, слегка приподнятые, словно вот-вот сорвётся в улыбку. Она могла бы поклясться: если поднять ему волосы и взглянуть в лицо, то там окажутся пустые глазницы дементора, определившегося со своей жертвой.
Гермиона дрожащими руками раскрыла газету и заставила себя прочитать всю статью.
«Магическая Англия устала от постоянного кровопролития, количество незарегистрированных тёмных артефактов не поддаётся учёту, а новый Министр магии утвердил создание специального отдела по контролю и ликвидации проклятий и проклятых предметов. Мы станем теми, кто даст возможность всем волшебникам спать спокойно. И не важно, кто ты — маглорождённый или бывший носитель Тёмной метки. Нам всем предстоит восстанавливать то, что разрушено в прошлом. Настало наше время сплотиться, встать на защиту своей родины и начать вместе строить наше настоящее!»
Гермиона пробежалась по последним строчкам и фотографии несколько раз.
Они точно знали, что её смерть была инсценировкой.
Теодор раньше никогда не появлялся на фото в газетах, и значит, её Обливейт отменён. Они оба знают, что она просто спряталась. Гермиона перевернула страницу и увидела красивое, выделенное жирными буквами, объявление:
«Специальный отдел по контролю и ликвидации проклятий и проклятых предметов. Ищем наших героев и героинь! Если у вас есть опыт противодействия проклятым предметам, обратитесь в телефонную будку на улице…»
Её явно приглашали на свидание.
Сердце пропустило удар, и Гермиона буквально выбежала из кабинета…
Часы так и остались висеть на руке.
***
— Спасибо, Джесси, ты нам очень помогла, — Тео забрал у девочки с блестящим бейджем папку и проследил, как та испуганно пятится, выходя из кабинета. Её глаза напоминали два маленьких шарика для пинг-понга, на которых кто-то пририсовал фломастером зрачки.
Драко кинул недовольный взгляд в её сторону и презрительно поджал губы. Как умел только он. Взгляд, от которого лично Теодору хотелось звонко хлопнуть ладошкой по гладкому лбу и за воротник оттащить в угол. Чтобы не смел вот так бросаться одними глазами на людей, словно вот-вот лёгким движением руки переломит им шеи. Добрее надо быть. Хотя бы внешне. Когда-нибудь малыш это поймёт.
Бедная Джесси неловко ссутулилась под его взглядом, споткнулась, ухватилась мимо дверной ручки, но наконец-то оставила их наедине. Нотт лишь усмехнулся — Малфой тут держал всех в благоговейном трепете. Знала бы милая девочка Джесси, что вчера этот человек напился, и они с Грегом еле заставили встать его с ковра.
— Ты ей определённо нравишься, — Теодор уселся на стул и положил ноги на стол.
Он был в этом месте впервые, и стоило сказать, что ожидал от Драко большего. Где аристократические замашки? Может, год в магловском мире окончательно испортил его утончённый вкус? Простой деревянный стол, простой колченогий стул, всё завалено бумагами.
— А она мне не нравится, — Малфой достал из ящика какой-то документ и пододвинул ему по столешнице. — Подписывай.
Тео устало закатил глаза. Драко вечно от него что-то требовал. И в этот раз по шкале невероятных желаний Малфоя они дошли до твёрдой, как хуй великана, десятки. Малыш вербовал его на работу в Министерство.
Нотт не понимал, зачем ему это надо, и уже тысячу раз отказывался, но позавчера Драко его всё же подловил. Упрямый, помешанный болван. Как знал же, что не стоило соглашаться играть с ним в шахматы. Но Тео так привык побеждать, что не поверил своим глазам, когда увидел, как белая королева зажала его несчастного чёрного короля. Вот так он бездарно проиграл своё согласие. Малфой наверняка спёр несколько фигур со стола, иначе бы не победил, но поймать и заставить его вытряхнуть рукава не получилось.