– У тебя какие-то безумные навыки, пап.
Вздрогнув, он чуть не уронил метлу.
– Черт, ребенок, в следующий раз предупреждай старика, прежде чем подкрадываться.
– Я крикнула, как только вошла в дверь. Кроме того, если стану предупреждать, когда подкрадываюсь, это потеряет смысл.
– О, ради бога, будто я слышал тебя за успокаивающими нотами «Голливудских ночей» Боба Сигера.
– Успокаивающими? Это так называется?
– Я тебя проучу, – указал папа на меня пальцем.
– Попробуй, старик. Я слишком взрослая, чтобы меня наказывать.
– Ты все еще живешь у нас, дорогая, – напомнила мне мама, принявшись делать еще один сэндвич.
– Да! А это значит, я могу тебя проучить. Ты просто ходишь по тонкому льду.
– Ты не должен так поступать, Найджел – если только она не сделала ничего противозаконного, – мама схватилась за грудь и охнула. – О Господи, Эллиот Мари, ты преступила закон? Снова?
– С тем снежком вышел несчастный случай! Я целилась не в окно, а в этого придурка Джейса. Просто он бегал слишком быстро. И еще мне тогда было девять!
Папа хмуро глянул на маму.
– Я говорил тебе, Кайя, нужно было отправить ее в колонию, пока была такая возможность. А теперь она не только бродяжка с криминальным прошлым, – он судорожно сглотнул, – но и ужасно сквернословит!
Глаза матери наполнились слезами.
– Где мы ошиблись, Найджел? Где?!
Они обнялись и сделали вид, что плачут в объятиях друг друга, успокаивающе бормоча что-то и без конца повторяя: «Мы лишь хотели хорошего ребенка!» Они считали себя комедийным дуэтом.
Драматизируя, я бросилась на один из стульев, окружавших переполненный квадратный обеденный стол.
– Почему у меня не может быть нормальных родителей?
– Ох, так и есть, дорогая, – сказала мама, поцеловав папу в щеку. Ее любовь к нему ярко сияла в глазах. А потом мама развернулась к бутербродам, словно и не сыграла несколько секунд назад достойный Оскара спектакль. – Итак, куда ты сбежала сегодня утром?
– Болталась в прачечной с Джейсом.
Отец высунул голову из-за двери кладовой, которую успел открыть.
– У нас сломалась стиральная машина и сушилка? – он повернулся к маме. – Мне захватить пояс с инструментами?
– Как будто ты действительно сможешь что-то исправить, Найджел, – усмехнулась мама. – Нет, машина и сушилка в порядке, насколько мне известно.
– Я просто хотела выйти из дома. Иногда мне нужно отдохнуть от вас, чудаков. Плюс, Малёк тоже скинул вещи в корзину, а я не собиралась сама перекладывать туда-сюда его нижнее белье.
Папа сделал гримасу.
– Ты не можешь трогать его трусы, Эллиот. Это просто странно.
Я пожала плечами.
– В общем, я встретила Джейса в прачечной, и мы зависали там вместе. Потом решили пойти пообедать, но у него случился приступ придурка, и я психанула.
Мама отвела взгляд от бутербродов и посмотрела на меня. Она слегка нахмурилась, на это раз всерьез.
– Ты психанула? Из-за Джейса? Что произошло?
– Понятия не имею, – я вскинула руки в капитулирующем жесте. – Сперва с ним все было в порядке, а потом он вдруг изменился.
Папа достал пиво из холодильника, избегая строгого взгляда мамы – ведь был еще только полдень – и сел напротив меня за стол.
– А что случилось между этими двумя его состояниями?
– С ним? Со мной? Или хмурым парнем?
– Хмурым парнем? С такими ты тусуешься?
– Нет. Это парень, которого я встретила в закусочной.
– «У Верна»? Так ты уже поела? Я оставила один сэндвич, но могу отложить его на завтра или попозже.
– Нет, – я скривилась. – Я ушла до того, как поела. Так что умираю с голоду.
Мама зачерпнула шипящую смесь со сковороды и положила на тарелку, где уже лежали шесть «рубенов».
– Отказалась от еды? Ты, случаем, не заболела, детка? Ты ведь никогда не прочь поесть.
Она не шутила. Я любила еду, особенно, когда она под сырным соусом «начос». Если кто-то окунет в него даже сахарную вату, я могла поставить десять баксов, что все равно это съем. Я действительно была больной насчет него.
– По сути, я не отказывалась. Просто ушла раньше, чем ее принесли.
– К чему такая спешка?
– Ну...
– Это как-то связано с тем грустным парнем?
– Он не был грустным, пап. По крайней мере, я так думаю... Не знаю, – я стала постукивать пальцем по подбородку, пытаясь подобрать нужное слово. – Скорее... обремененным? Да, на него будто давило что-то тяжелое. Нечто за гранью грусти. Похоже, это его привычное состояние, – протянув руку, я взяла солонку с середины стола. Высыпав немного, принялась водить по крупицам соли, выводя случайные слова и рисуя небольшие картинки. – Во всем этом есть смысл?
– Кто этот парень? – спросил отец.
Мои пальцы замерли на мгновение над рисунком, пока я соображала, стоило ли рассказывать им про Карсена. Я волновалась, что родители отреагируют так же, как и Джейс, однако сомневалась, что Карсен этого заслуживал. В нем ощущалось нечто тревожное, но не опасное. Он не был похож на человека, убившего собственную мать.
– Карсен?
– А?
Папа кивнул на россыпь соли. Я опустила взгляд, поняв, что бессознательно написала его имя.
– Так его зовут?
– Да, – ответила я почти шепотом. – Карсен Уитли.
Я никогда не видела, чтобы мои родители реагировали на что-то столь бурно и тихо одновременно. Мама вскинула голову и посмотрела на отца. Их диалог был оживленным и серьезным, но абсолютно молчаливым.
– Что?
– Ничего, – тут же ответил папа.
– Эти взгляды явно что-то значат, – переводя взгляд с него на маму, заявила я. – Что не так? Вы тоже про него слышали?
– Тоже?
– Да, Джейс умудрился сказать при Карсене пару слов о нем. Поэтому я ушла. Он поступил жестоко, чего я терпеть не могу. Так что я свалила.
– Что он сказал? – спросила мама.
Я прищурилась. Мне показалось, они уже знали, что сказал Джейс, но хотели снова это услышать. По какой-то причине, мне не понравилось, что они считали Карсена способным на такое. Я даже не знала этого парня, но могла поклясться, что от него не исходило никаких зловещих вибраций.
– Думаю, вы оба уже в курсе, – ответила я маме, возвращаясь к своей кучке соли.
Должно быть, они снова погрузились в молчаливую беседу, поскольку заговорили не скоро.
– Мы знаем, – наконец, произнес отец.
– Но мы не участвуем в сплетнях. Думаю, ты прекрасно это знаешь, Эллиот.
– Я так и сказала Джейсу.
– Мы сознаем, что услышанное было ужасно и даже отвратительно, но не станем формировать свое мнение, пока не узнаем настоящие факты. Ты сама должна понять, стоит ли судить мистера Уитли.
А что я слышала? Джейс не стал вдаваться в подробности о Карсене. Я бы ему просто не позволила. Убийство собственной матери было ужасным, но, по-видимому, существовали и более темные детали. Любопытство снова подняло внутри меня свою уродливую голову, но я не хотела спрашивать родителей.
«Гугл» изобрели не просто так.
– Я горжусь, что ты вынесла слова Джейса с такой честью. Обидно слышать, что он тоже распространяет слухи. Кажется, это на него не похоже.
– В последнее время Джейс не похож на моего Джейса.
– У вас проблемы? – спросил папа оборонительным тоном.
– Успокойся, папочка. Ничего, что бы мы не смогли решить... надеюсь.
– Ага, а твое «надеюсь» звучит так обнадеживающе, – на кухню шаркающей походкой зашел мой старший брат Малёк, выглядя так, будто только встал с постели. Честно говоря, вероятно, так оно и было. Уже за полдень, но у Малька не было будильника. Кроме мамы. А все потому, что сейчас он был безработным и не учился.
– Малёк, как мило, что ты к нам присоединился.
– Уже полдень? Черт, я спал целую вечность.
– Вчера ты лег спать в четыре. Ты заболел? Подойди-ка сюда, – потребовала мама. – Дай мне потрогать твою голову.