И вдруг все — и зрители, и игроки — с удивлением видят: расстояние между мячом и игроками быстро сокращается, но юноша-студент, защитник «Медика», оказывается стремительнее опытного мастера-восходовца. Он отвоевывает метр… второй… прямо из-под носа у нападающего отбирает мяч и сильным ударом посылает его в центр поля.
— Слабец, Лузгин! Слабец! — яростно надрываются Валерий и Коля, только что дружно кричавшие ему: — Молодец!
Заложив пальцы в рот, они свистят так пронзительно, что сосед-полковник, закрыв ухо ладонью, коротко командует:
— Отставить!
Атака восходовцев отбита.
А еще через несколько минут зрители видят — в игре наступил перелом.
Мастера вынуждены перейти к защите. Молодые игроки «Медика» — студенты медицинских вузов — усиливают темп, восходовцы не поспевают за ними: студенты подвижнее противников, быстрее их.
Полковник, болеющий за «Восход» ерзает на скамейке. Он снимает фуражку вытаскивает из кармана платок, разворачивает его, но тут медики бросаются в атаку, и полковник, позабыв все на свете, сует скомканный платок в фуражку и надевает ее на голову вместе с платком.
«Неужели восходовцы сдают?» — волнуется он.
— Измочалились мастера! — авторитетно говорит Коля.
В самом деле, похоже, что опытные мастера-восходовцы, многим из которых уже по 35—36 лет, выдыхаются. За 65 минут футбольного поединка они израсходовали большую часть своего «запаса выносливости».
А до конца состязания еще 25 минут…
Игра теперь почти непрерывно ведется на восходовской половине поля. Студенты упорно штурмуют ворота.
Мальчишки, самые честные, самые справедливые и бескорыстные болельщики, дружно поддерживают молодую команду.
— Вперед, медицина! — азартно кричит Коля.
— А ну, доктора! Поставьте им горчичники! — орет Валерий.
И вот в сетку ворот «Восхода» врезается мяч. Вратарь сконфуженно вынимает его и бросает в поле. На высокой, острой, как штык, вонзенной в голубое небо башне стадиона, медленно поворачивается огромный белый деревянный щит с метровой черной цифрой. Счет 2 : 1.
Тренер восходовцев, Андрей Прокофьевич, — высокий, полный, выбритый до синего блеска, представительный мужчина в широком модном костюме нервно разминает папиросу. Сует ее в рот, но забыв закурить, жует мундштук и посматривает на секундомер.
Звучит гонг — до конца встречи осталось пять минут.
Наконец, тренер, приняв решение, заменяет одного из нападающих запасным. Игра немного оживляется. Ленский и новый, «свежий», нападающий Мгелидзе пытаются осуществить прорыв.
Но остальные, уже выдохшиеся игроки, не в силах поддержать их.
— Ээ-эх! Тихоходы! — кричит Коля.
Вскоре раздается финальный свисток судьи.
Через несколько минут под трибуною в большой раздевалке с длинными скамьями и высокими белыми шкафчиками собираются восходовцы. Они снимают бутсы, аккуратно укладывают в маленькие кожаные чемоданчики спортивную форму: футболки, трусы, носки, шерстяные гетры, щитки[1]; моются под душем.
Почти никто не разговаривает. Усталые игроки, молча переживают неудачу.
— Ничего, ничего… — успокаивает тренер расстроенных игроков. — Первая встреча в сезоне. Еще не сыгрались…
— Да и тренировались маловато, — поддерживает его центральный нападающий Лузгин.
Из душа выходит Ленский, невысокий, ладно скроенный. Небольшой шрам наискось пересекает его правую бровь. Лицо усыпано мелкими ямочками рябинок, которые почти не видны под загаром. На ходу вытираясь махровым полотенцем, он молча прислушивается к разговору, и только глаза его, серые, решительные, неодобрительно смотрят на говорящих.
— Стараетесь найти «объективные причины»? — негромко произносит он, начиная одеваться. — Нетренированы, несыграны… А в этом ли корень зла? «Медики» еще меньше нас сыграны, команда-то молодая…
— Так объясните, товарищ философ, в чем же «корень зла»? — перебивает тренер.
— Смену надо растить, Андрей Прокофьевич! Молодежь! Обновить команду. Мы, «старички», уже сдаем, — отвечает Ленский, завязывая галстук и надевая пиджак.
Как большинство его земляков — волгарей, он сильно «окает»; слова звучат уверенно, округло, весомо.
— Вот как! Интересно! Значит, нам, мастерам, уже пора на слом?! — возмущается центр нападения.
Его шумно поддерживают несколько игроков.
— Зачем на слом? Будем молодежь тренировать! — не повышает голоса Ленский. — Смену себе готовить…
— Вот и готовь, — снова раздраженно перебивает тренер.
Невозмутимость Ленского видно действует ему на нервы.