— Ух ты! — искренне изумился Андрей. — Армада!
— И все это скопище летящих в автоматическом режиме кораблей в конце концов должно по идее самостоятельно соединиться в одно целое, образовать рабочую массу для срабатывания Внешнего Приемника. Передадут нас всех на борт носителя ВП как по видеотектору, назовем мы свой сверхкорабль каким-нибудь родным именем… скажем, «Солнце»… и начнется пилотируемый этап экспедиции. Первой Звездной… А капитаном «Солнца» назначат, конечно, тебя.
— Когда-то ты предрекал мне быть капитаном «Тобола». Помнишь?
— Помню. Но теперь быть капитаном межзвездного рейдера предрекаю тебе не я…
— Кто же?
— Твоя будущая жена. Светлана Фролова-Тобольская.
— Интересно, — сказал Андрей. — А с чего ты решил, что она — моя будущая жена?
— Что… уже настоящая? — невинно моргая, спросил Аверьян. — Ну-ну, ладно, успокойся! Насчет настоящей я пошутил. А вот насчет будущей… Я не думаю, чтобы сама Светлана шутила. Во всем, что касается тебя, у нее на полном серьезе, и это уже доказано. Ведь предсказала она год, месяц и день, когда ты вынырнешь из белесых глубин темпор-объекта!..
— Продолжаешь шутить? — осведомился Андрей скучающим голосом.
— Вовсе нет! Не сойти мне с этого места, все так и было! Знал бы ты, что тут было, когда она объявила год, месяц и день… Разговоры пошли всякие-разные, слухи змейками поползли… Короче говоря, Круглов, конечно, рассвирепел и попытался искоренить на базе «средневековое ведовство», «беспардонное шарлатанство», «гадания на кофейной гуще», а когда ты действительно вынырнул в предсказанный день, объявил тебя эфемером… Ты уж прости его, он действовал честно, по убеждению.
— Прощу. На межзвездном рейдере нужны хорошие связисты. Так же, кстати, как и хорошие координаторы.
— Хороших связистов здесь — как кратеров на Япете. А хороших координаторов… извиняюсь, я один.
— Ну что ж, скромно и с достоинством, — похвалил Андрей.
— Нет, я серьезно! Связистов в нашем таборе чуть ли не больше, чем десантников. Это их столько в один год к нам привалило. Ты, пожалуй, не поверишь, но факт: многие буквально рвутся в нашу зону. Быть экзотом нынче стало модно. Особенно, когда выяснилось, что экзоты — потенциальные долгожители. Смельчаки проникали в зону любыми путями, на любом транспорте, правдами и неправдами. А однажды к нам весь экипаж «Дипстара» в полном составе пожаловал! В общем, дело дошло до того, что, пропустив к Япету всех членов семей, служба космической безопасности наглухо закрыла зону, — Копаев помолчал и добавил: — Теперь дверь этой клетки откроется. Но в сторону, обращенную к звездам…
— Нет, Аверьян, — уже не слушая собеседника, сказал Андрей, — мы назовем свой межзвездный рейдер не «Солнце». Мы назовем его «Великий предок».
Андрей коснулся ногами стеклянной, подсвеченной красным сиянием поверхности центрального когертона и почувствовал, как лапы транспортировочного захвата разжались на плечах и бедрах. Вверху вспыхнул зеленый свет.
Андрей оглядел шаровидную камеру. Ничего слишком уж примечательного в ней не было. Разве только двухцветное освещение да прозрачные, похожие на подставки перевернутых вверх дном бокалов, диски пяти когертонов, установленных в центре камеры на высоких ножках.
Он привычно пошевелился в скафандре, проверяя свободу движений, закрыл стекло гермошлема и тихо проговорил:
— Готов!
Ему ответили, и еще минуту он выслушивал предстартовые наставления.
Он ощущал какое-то неудобство. Поискал причину и понял: не привык ощущать себя перед стартом на ногах, в незафиксированном скафандре.
— Все в порядке, — спокойным голосом произнес шлемофон, — Счастливого пути, Тобольский! Старт в момент «ноль». Выход — через голубой люк. После гиперперехода ждем на связь. Салют, капитан!
— Десять, — сказал автомат. — Девять. Восемь. Семь. Шесть…
Скорей бы! Четверть миллиона астрономических единиц одним махом!..
— Три. Два. Один…
«Поехали!» — успел подумать Андрей и увидел, как зеленое и красное полушария поменялись местами. Затрещал зуммер. Пневматический выхлоп. Слева открылся голубой люк. Люк на борту «Великого предка».
Месяц спустя экипаж первого составного межзвездного рейдера «Великий предок» готовился к встрече самой привилегированной группы состава экспедиции.
Неподвижно стоя в центре смотровой площадки ренделя, Андрей, сжав зубы, смотрел на звезды и ждал вестей от темпорологов, ответственных за гиперпространственный переход. На часы он боялся даже взглянуть. Когда ему сообщили, что переход по каким-то причинам отсрочили на пять с половиной минут, он распорядился транслировать все акустические сигналы из приемной камеры по каналу общекорабельного спикера и поспешил в ближайший к люку ВП-комплекса рендель.
Уловив за спиной какое-то движение, Андрей обернулся и увидел, что в ренделе уже яблоку негде упасть. Напряженные лица Кизимова, Нортона, Круглова, Йонге, Копаева…
Рендели на борту «Великого предка» довольно большие, но этот не мог вместить всех желающих находиться поближе к люку ВП…
Треск зуммера. Напряжение достигло предела. И вдруг… детские голоса-колокольчики. Лепет, смех. И голос Светланы:
— Не беспокойтесь, все хорошо! Просто Петенька чуть не упал с когертона. Где у вас выход?
— Стойте на месте! — предупредил голос дежурного темпоролога. — Вас встретят и выведут.
В ренделе загалдели, заулыбались. Все в порядке, медиколог и первая группа детей совершили гиперпространственный переход, по-видимому, благополучно.
Андрей посмотрел на часы, перевел взгляд на созвездие Девы и, невольно прислушиваясь к детским голосам, подумал: «Что ж… начинаем обживать Галактику».