"Так или иначе, маленькая семья переехала в один из убогих коробчатых домов в подворотни под названием Канальная улица. Улица оправдывала свое название - была вонючей, темной и узкой. Хотя это определенно не тянуло на новое начало, которое семья представляла себе, трое родителей не унывали. Они знали о трудностях и были полны решимости преодолеть их.
Кроме того, их укрепляла вера в Ирланду. В своем крошечном домике, состоявшем всего из одной комнаты, разделенной тканью, они сделали святилище. Каждый вечер они молились своей богине, и черпали от нее мужество и силу. Воистину... Казалось, что дела пошли на лад, когда Кешана наняли на ферму за пределами городских стен. На сегодняшний день, вы можете и не понять, насколько странно это было. Но позвольте мне сказать вам, что скорее ватир научится читать и писать, чем кто-то из Подгорода - особенно, если этот кто-то с черной кожей - найдет достойную и честную работу на ферме в Сердцеземье.
Кешан был в курсе этого, ведь он и его круг уже усвоили, что есть люди, которые ненавидят их за их происхождение. При чем не только люди из Верхнего города. Даже соседи на улице обзывали их "потрахушниками" или "угольным народом". Ибо таков мир, мой друг. Люди боятся того, чего не знают - семей с несколькими родителями, аэтерн, людей с черной кожей. Все иноземное опасно для них.
И все же Кешану приходилось еще труднее. Каждое утро он поднимался задолго до первых петухов и проходил нелегкий путь к ферме, где работал. А возвращался он намного позже захода солнца. Работа была тяжелой, но он был благодарен за возможность обеспечить свою семью, особенно своих детей, лучшей жизнью".
Калиан остановился, поднял полено и бросил его в огонь. Затем он продолжил.
"Но все, конечно, обернулось по-другому. Среди благородных людей, живущих в Арке, есть... своего рода "фракция". Они называют себя Цитаделью и выставляют себя, как "бастион" традиционных ценностей.
В какой-то момент они пронюхали про угольного человека, который отнимает работу на ферме у трудолюбивых и честных эндеральцев. Членам Цитадели было понятно, что они должны сделать. Однажды ночью, когда Кешан возвращался в свой маленький домик на Канальной улице, он почувствовал что-то неладное. Он не мог понять причин, он просто чувствовал это, как мать чувствует, когда что-то случается с ее сыном.
Что именно произошло, он узнал, когда вошел в свой дом. Все были мертвы. Оба ребенка, Лилиея и Гаррал. Его муж Джашек. И его жена Замира. Своих детей он нашел в углу, сидящих вместе и завернутых в окровавленную ткань. Они перерезали Лилиее горло, а Гарралу бедренную артерию. Джашек, видимо, сопротивлялся, и его несколько раз ударили ножом в грудь, прежде чем обезглавить. Замира лежала на столе, и кровь у нее между ног ясно говорила о том, что с ней сделали, прежде чем она была убита. Только Кешан хотел закричать, как почувствовал жгучую боль в спине и упал на землю замертво".
Последнюю часть истории Калиан рассказал, не мигнув и глазом. Я посмотрел на него, потрясенно и безмолвно. Он ответил на мой взгляд, снова не мигая.
"Скажите мне, Джаель, что вы думаете о моей истории? Она вам понравилась?"
"Это... правда?" - спросил я за неимением лучшего ответа.
"Да, это правда".
Я смотрел на Калиана в поисках подсказки. Какого черта он ждет от меня?
"Это ужасно".
Калиан кивнул. "Точно. А что бы вы сказали, если бы я поведал вам, что те двое, убитые нами вчера, являлись членами Цитадели?".
Я остолбенел. "Простите, что?"
"Два примата, которые теперь лежат мертвые на дне пруда". Я не заметил, как он использовал для них точно такое же слово, какое и я в своих мыслях. "Они были членами Цитадели. И это они убили киранийскую семью. Для великого блага, конечно". В его глазах снова появилась холодная ярость.
"Я не понимаю", - ответил я, хотя это было не так.
Калиан сузил глаза до щелок. "Ох, конечно, вы понимаете. Салбор и Адрею Миталь. Сыновья состоятельного правителя на севере Эндерала и убийцы".
На один короткий миг меня переполнил безрассудный триумф. Они заслужили смерти! Уголки моего рта дернулись вверх. Но затем перед моими глазами замелькали образы, и вернулись ужасные воспоминания. Воспоминания о радости, которую я почувствовал, когда я пронзил кинжалом человека и расправился с ним. Кровь...
"Но я не знал об этом. Даже если... " - я остановился на полуслове и потупил взгляд. Каким образом можно описать то, что я чувствовал? На миг между нами повисла тишина. Как только я решил задать вопрос, Калиан сделал нечто неожиданное. Прежде чем я понял, что со мной произошло, он оказался прямо передо мной на расстоянии двух ладоней от моего лица. Я хотел дернуться, но что-то во взгляде Калиана парализовало меня. Я не мог пошевелиться, застыв, как восковая фигура. В первое мгновение я не заметил в нем изменений, но затем пришло осознание.