Пока мы собирали наши пожитки, я спросил его о значении вчерашнего откровения еще раз. Он только покачал головой и сказал мне, что смысл "огня" нельзя усвоить за один разговор, также как нельзя научиться плавать, читая трактаты о свойствах воды.
Итак мы оба, разные как день и ночь, направились к легендарной столице. Он был хорошо одет, красив и всегда уверенно улыбался. Я же был одет в изношенную одежду, имел крючковатый нос и озадаченный вид человека, который понятия не имеет, что с ним происходит. Первые два дня нашего путешествия были ужасны. Я почти не ел и большую часть времени думал, что вижу на своих руках кровь или слышу предсмертные крики человека в пении птиц. Даже тишина не успокаивала. Пожалуйста, нет.
Но на третий день все начало налаживаться, и впервые с тех пор, как я встретил Калиана, я не чувствовал ослабляющую тошноту каждый раз, когда останавливался и позволял своим мыслям блуждать. Конечно, мое душевное состояние было далеко не радужным, но странным образом я чувствовал себя лучше, чем после отъезда из Туманного. Этому способствовала простая причина: страх из моего живота ушел. Или лучше сказать так: я почувствовал, что я как будто утолил страх, как дикого зверя хорошей едой, и он знает, что дальше будет больше еды. Я на правильном пути. Как же странно эти слова звучали в моей голове. Но все же я чувствовал себя хорошо. Как будто на горизонте промелькнул свет, за которым я должен был следовать всю жизнь.
Мое чувство вины также начало уменьшаться. И хотя не было способа проверить историю Калиана, я знал, что это правда. Наглые рожи, мерзкие голоса - эти двое мужиков были злом.Испорченными. И жертв, подобных семье Кешана, было бы только больше. Чем больше я размышлял об этом, тем правдивее это звучало в моей голове.
Пока мы путешествовали, Калиан рассказал мне много других вещей. Чаще всего это были истории из его прошлого. Так я узнал, что объясняло его легкий акцент. Он вырос в Кабаэте, столице Северного королевства. Так же, как Срединное королевство, оно было под властью канцлера Баратеона, но Калиан предположил, что в течение следующих десяти лет гражданская война между сепаратистами севера и канцлером неизбежна. Хотя у его эмиграции в Эндерал было много причин, он с больше отвергающим, недели суровым, взглядом указал, что я не готов узнать об этих главах его прошлого.
Спустя неделю мы прибыли в Арк.
Я не хочу тратить чернила на описание. Я уверен, что столица Эндерала хорошо вам известна, и вы можете себе представить, как я был потрясен ее видом. Впервые мы увидели ее с небольшого горного уступа, где я в течение некоторого времени наблюдал за городом, купающимся в лучах заходящего солнца.
"Впечатляет, не так ли?" - услышал я голос рядом с собой. Это был Калиан.
Я что-то пробормотал в ответ, не отводя взгляд. Он издал смешок.
"Побалуй себя! Иногда ничего нет лучше первого раза", - сказал он и сел на краю обрыва, над пропастью глубиной около полутора сотни метров. Я посмотрел на него и увидел, что он закрыл глаза, позволив вечернему солнцу озарить его лицо. Снова я почувствовал растущую зависть. Если бы молодая женщина поднялась в этот момент на холм, она бы приняла его за героя бардовской песни. Но в то же время я знал, что Калиан не красовался. Он просто наслаждался видом, моментом и солнечным светом - способность, которой я не обладал в своей жизни.
~
Было уже темно, когда мы показали наши документы городским стражникам и попросили разрешения войти. Мы притворились торговцами из Аразеаля, которым пришлось пристать в гавани Дюнное из-за неблагоприятной погоды. После быстрой проверки документов, стражница позволила нам пройти. Когда тяжелые ворота захлопнулись за нами, и решетка с громким шумом опустилась, любые мысли о возвращении к прежней жизни жреца исчезли.
Мы сделали остановку в таверне "Танцующий кочевник". Калиан развязал свой набитый кошелек и угостил меня рагу из сахарной свеклы, черным хлебом и очень дорогим пивом из Кабаэта. Разговаривали мы мало. Вместо этого мы слушали пение красивой рыжеволосой женщины-барда, глубокий голос которой резко контрастировал с ее хрупким телосложением. Она пела традиционные песни: "Песню о старце", "Беспутного странника" или "Деву в серебряном сиянии". Я потупил взгляд от неловкости, когда Калиан начал петь последнюю песню в полный голос. Но когда я заметил, что люди не возражают против его хорошего, но не блестящего пения, и начинают присоединяться, мой необоснованный стыд исчез, и я ощутил спокойствие.
Мы просидели в пивной допоздна. Когда в помещении осталось всего пять гостей, я задал вопрос, который горел на моих губах.