"Кто ты такая?! - произнес я слабым голосом. "Что, во имя Черного стража, вы такое? Демон? Ангел смерти?" Это звучало ничтожно, как причитания отчаявшегося дитя.
"Ты спрашиваешь меня, что я", - ответила она эхом на мои жалкие слова. - "И ты предполагаешь, что я - черный ангел твоего бога, призванный покарать тебя. Но..." - по-матерински нежное участие сопровождалось грубым голосом. - "Ты задаешь неправильный вопрос, Джаель. Ибо не имеет значения кто я".
На мгновение я уставился на нее в замешательстве, не в силах отреагировать на загадочный ответ. Я все еще сидел на земле, не шевелясь, судорожно и панически дыша и смотря на женщину под вуалью. Казалось прошла вечность, прежде чем я задал вопрос, который требовалось задать.
"А какой... какой вопрос верный?"
На краткий миг мне показалось, что я увидел, как грустная улыбка коснулась алых губ. "Ты спрашиваешь у меня то, на что только ты можешь дать ответ", - сказала она и пошла к каменной арке. - "И я хочу дать тебе совет". Она остановилась, выглядя нереальной в серебряных лучах ночи. "Совет о том, как можно избежать гибели твоей души." На мгновение повисла тишина. "Покончи со своей лживой жизнью. И следуй за огнем".
Затем видение растаяло.
Глава 2: Безымянный
Вплоть до сегодняшнего дня происхождение и природа этого видения остались для меня загадкой. Кем была загадочная женщина? Как она проникла в мои мысли? Или все это было не от нее, а всего лишь призрачным образом моих помыслов, воплощением моего подсознания? Эти вопросы пришли в мою голову сразу после того, как я проснулся.
Но много времени для размышлений у меня не было. Когда я проснулся, тяжело дыша и весь в поту, я понял, что что-то изменилось. Дезориентированный, я встал и протер горящие глаза. Я осмотрел свою комнату, и мои кости недовольно затрещали, когда я крутил головой по сторонам.
Ничего. Все вокруг казалось совершенно нормальным. Я еще раз прошелся взглядом по узкой комнате, от тяжелой деревянной двери, к малому платяному шкафу, до писчего стола в правом углу, на котором в беспорядке лежали многочисленные тома и свитки. Неуверенно я закрыл глаза и прислушался к своим ощущениям. Нет... Несоответствий в обстановке я не нашел. Это что-то исходило от меня. А если быть точным, оно исходило от странного чувства в животе, неизвестного мне тогда. Это было беспокойство, слабое и застоявшееся, рассеянный страх, подобный тому, который приходит к нам в предвкушении чего-то ужасного и затруднительного в будущем. Тем не менее, ощущение показалось знакомым, словно мрачная правда, подавленная в подсознании все эти годы, теперь нашла лазейку в мой разум, подобно пылающему углю под тонким слоем треснувшего льда, начавшего таять. Сбитый с толку, я схватился за живот в детской инстинктивной манере. Конечно же, это не помогло - странное неясное ощущение не прошло.
Я встал, пошатываясь, и выглянул в узенькое окно над писчим столом. Видение, которое, казалось бы, длилось вечность, в реальности заняло не более часа. С улицы все еще не доносилось ни единого звука, а свет, по-прежнему, был тусклым и бледным. Лишь слабый серый луч солнечного света озарял в воздухе спутанный танец сотен пылинок. Вдобавок к чувству беспокойства меня тошнило, глаза горели, и я ощущал слабость.
Вода... Мне нужна вода.
Медленно я пошел к корыту со свежей родниковой водой рядом с тяжелой деревянной дверью. Я почувствовал, как мое беспокойство возросло, и на мгновение в голове появилась нелепая картина. Что я увижу в отражении в воде, когда склонюсь над корытом? Искаженную и гниющую гримасу, которую я видел в руинах? Или неприметное лицо человека, который прожил жизнь, построенную на случайностях и отсутствии свободы выбора? Я боролся с желанием отойти от корыта, поэтому опустился перед ним на колени. Но мой страх оказался беспочвенным. На лице в отражении не было ни ползающих гнойных личинок, ни потрескавшейся кожи, обнажающей плоть и кости.
Просто сон. Это был просто сон.
Я слабо улыбнулся, смутившись своей собственной глупости, почерпнул ладонями воду и сделал три больших глотка. Потом я плеснул немного воды на свое лицо, протер ею тело, волосы, руки и ноги. Взял щетку с щетиной из вепря и скреб ею свою кожу, пока она не начала гореть. Наконец, я снял коричневое одеяние жреца с чугунного крючка у двери, надел его и устало прислонился к стене. Я почувствовал себя лучше, но незначительно. Я несколько раз повторил эти слова про себя. Пытаясь таким образом, прогнать остатки того, что, как я полагал, было кошмаром. Но это не помогало и каждый раз, когда я закрывал глаза, образы моего собственного трупа наполняли мою голову, а беспокойство только росло, подчеркивая значение сна. Я вздохнул и сделал то, что делал всегда, когда размышлял - стал ходить по комнате.