— Нормально, — кивнул Безруков. — Все ясно.
— Что тебе ясно? — спросил его Петр. Семен повернулся к Морозову и попросил:
— Пусть арестованных уведут.
Тот кивнул, вызвал конвоира и приказал увести Андрея с Генкой.
— Вы тоже свободны, — отпустил его Семен.
Морозов кивнул на прощание и вышел. И тут же Котов и Акимов повернулись к Семену.
— Ну?!
Безруков поднял руки:
— Сдаюсь, — сказал он. — Я знаю, где твоя дочь, Никита.
— Где?
Безруков стал очень серьезным.
— Ей грозит опасность, ребята. Едем!
Машина Безрукова мчалась за город.
— Это дело настолько секретное, — рассказывал Семен, — что во, — он приставил ребро ладони к шее, — поперек горла у меня стоит. В общем, есть такой Хлынов. Коллега наш, точнее, мой коллега. Профессионал — дай Бог каждому. Но в последнее время за ним ведется усиленная слежка. Каждый его шаг стараемся контролировать.
— Продался, что ли?
Семен покачал головой.
— Дет, — ответил он. — Другое что-то. Но это другое — очень и очень страшное, други.
— И что же это может быть? — спросил Акимов.
— Не могу сказать, — признался Семен. — Правда, не могу. Даже вам.
— Ну, хорошо, — нетерпеливо оборвал его Никита. — А при чем тут моя дочь?
— Хлынов был в том Сбербанке, — объяснил ему Семен. — Он даже вырубил этого Каюмова и помог обезвредить бандитов.
— Ну, и что?
— А то, — Семен как-то странно посмотрел на Никиту, — что он не остался там ни на секунду. Он тут же вышел на улицу, сел в машину и уехал.
— Ну и что?! — едва не заорал на него. Никита. — А Татьяна тут при чем, мать твою?!
— Спокойно, Никита, — положил ему руку на плечо Акимов.
— Спокойно, Никита, — повторил за другом Семен. — Дело в том, что сразу после выстрелов девочки, сидевшие в машине и ждавшие соучастников, поспешно уехали с места преступления. А Хлынов поехал за ними.
— Зачем? — спросил Акимов.
Никита сидел как оглушенный. Ему казалось, что все это навязчивый бред сумасшедшего. «Соучастники», «место преступления»… Какое отношение ко всему этому имеет его дочь?!
Татьяна, Танька… Когда же я упустил тебя, а?
— Последнее время с Хлыновым творятся странные вещи, — продолжал тем временем Семен. — По всему, он стал неадекватно агрессивен.
— В чем это выражается? — спросил Акимов.
Семен немного помолчал и каким-то безжизненным голосом ответил:
— На его совести уже не один труп.
Никите стало страшно.
— Какие трупы? — спросил он.
— Молодых девушек, — ответил Семен. — Совсем девочек.
— А почему же вы не арестовали его сразу же? — выкрикнул Никита.
Семен снова помолчал, а. потом, всем телом повернувшись к Котову, мягко ответил:
— Потому что мы не получали такого приказа, Никита.
Котов с силой потянул себя за волосы.
— Черт знает что, — только и смог проговорить он.
На некоторое время в салоне воцарилась тишина. Звук мотора вдруг показался Никите невыносимым, и он нарушил молчание.
— И где же теперь моя дочь? — спросил он снова.
— Мы едем туда, Никита, — обнял его за плечо Семен.
Котов взглянул на Акимова. Старый друг молчал, уставившись в одну точку.
Две девчонки, и обе в полной отключке. Это знак, решил Хлынов. Действительно, что это я так скучно провожу время?
У меня на руках материал, которому позавидовал бы любой маркиз де Сад, и было бы глупо лишать себя такого удовольствия.
Он легко подхватил бесчувственную Веронику на руки и понес ее к зданию. Здесь, у входа в дом, Чума очнулась и первое, что сделала, — зубами вцепилась ему в руку. Он непроизвольно вскрикнул и чуть не разжал свои руки. Но в следующую минуту одними пальцами обхватил шею Вероники и приподнял ее как пушинку. Она пыталась бить его руками, здоровой ногой, но не доставала — держа ее на вытянутой руке, он забавлялся, наблюдая, как девчонка пытается достать его, тщетно стараясь дотянуться до его тела.
— Отлично, отлично, — насмешливо к приговаривал он при этом. — Просто молодец. Какие классные экземпляры я приобрел, любо-дорого посмотреть. И каждая хороша по-своему. Очень, очень приятно.
— Сука! — хрипела Чума. — Тварь паскудная, сволочь, я все равно убью тебя, все равно, гад, я тебе кишки вырву!
Он хохотал, как ребенок.
— Здорово, просто здорово! — восторгался он. — Как там в кино про Буратино Карабас-Барабас говорил? «Это просто праздник какой-то!»
И, довольный, он подхватил свою добычу крепче и понес в дом.
Когда с Вероникой на руках он вошел в комнату пыток, Татьяна уже очнулась. Она со страхом смотрела, как он вносит Чуму, как приковывает ее самыми настоящими цепями к столбу, как чуть ли не подпрыгивает от охватившего его возбуждения.