— Проваливайте, я сказал! — хрипло повторил Хлынов.
Он был вне себя. Ему помешали! Ему помешали сделать то, что являлось делом его жизни! Да зачем вообще жить, если ему не дают делать то, ради чего и стоит жить?!
— ВОН!!! — заорал он и бросился к девушкам.
Черт с ней, с припадочной! Но эту, нежную, эту странную, он не отдаст! Ни за что не отдаст!
К тому же с одной заложницей справиться сподручнее, чем с двумя…
Семен, Петр и Никита расположились у двери так, что если маньяк вздумает стрелять, пули пролетят мимо — по бокам.
— Надо ломать, — сказал Семен.
— Как? — возразил Петр. — Один раз вдарим — и он по двери стрелять начнет.
Котов лихорадочно соображал. Что делать, Господи, что делать?!
И тут он впервые с той минуты, как они вступили на территорию этой дачи, раскрыл рот.
И заорал:
— Открой, сволочь!!!
Хлынов уже освободил Таню и подхватил ее на руки. Девочка бессильно обмякла в его руках, и именно в этот момент и прозвучал крик отчаяния.
Таня подняла голову — ей показалось, что она слышала голос отца.
— Откро-о-о-ой!!!!!!!!
Теперь у нее не оставалось никаких сомнений: там, за дверью, ее отец, папа, ее спасение. Что было сил она закричала в ответ:
— Папа-а-а-а-а-а-а!!!!!!!!!!!!!!!
Больше Никита не мог ждать. Он даже разбежаться толком не успел. Просто ухнул, дико закричал и что было сил толкнул ненавистную дверь.
И влетел в комнату. Вслед за ним ворвались Семен и Петр. Но все трое тут же остановились как вкопанные: Хлынов крепко держал Таню, одной рукой зажимая ей рот, а другой приставив к ее виску пистолет.
— Стоять!!! — заорал он, едва они перелетели через порог. — Стоять, или я ей голову прострелю.
Но они уже и так стояли, тяжело дыша и с ужасом глядя на него, на Таню, на Веронику, на столб, на кресло, на страшные инструменты.
— Что здесь происходит?! — только и смог выговорить Семен.
— Оружие на пол, — скомандовал им Хлынов. — Ну?!
— Спокойно, — предупредил его Акимов. — Вот, видишь? Мы кладем оружие на пол.
Не спуская глаз с Хлынова, он присел и положил свой пистолет на пол. Семен и Никита последовали его примеру.
Сердце Никиты разрывалось. Его девочка была под дулом пистолета маньяка, а он ничего, ничегошеньки не мог сделать! И Таня смотрела на него полными слез глазами и шептала:
— Папа…
А он ничего, ничего не мог сделать!
— Три шага назад! — снова скомандовал Хлынов. — Только без шуток. Одно движение — и девочка без мозгов останется. Три шага назад.
Они сделали эти чертовы три шага.
Не выпуская их из виду, он пошел по направлению к выходу, цепко держа голову Татьяны под прицелом. Им оставалось только провожать их глазами.
Когда он проходил мимо Чумы, та натужно прохрипела свое:
— Сволочь…
Он решил не оставлять им ее. А зачем она им? Того, что он с ней сделал бы, они все равно делать не будут, кишка у них на это тонка. Так зачем оставлять то, что ему не достанется? К черту! Еще и оскорбляет, а это никому не должно сходить с рук. К тому же они должны убедиться, что намерения у него самые что ни на есть серьезные. Если он убьет эту сучку, они поймут, что имеют дело с личностью, и не посмеют помешать ему, когда он станет уходить с этой сладкой девочкой. И отец ее ничего не сможет сделать. Все правильно. Он должен убить эту девку.
Все это промелькнуло в его голове в одно мгновение. Но этого хватило Семену Безрукову, чтобы прочитать мысли маньяка и понять, что за этим должно последовать. Поэтому, когда пистолет Хлынова на миг отрывался от виска Тани, Безруков уже был в полете. И едва рука с пистолетом выпрямилась для выстрела, Семен уже схватился за нее мертвой хваткой. Обычно это называют интуицией, профессионалы — выучкой.
Хлынов и Семен покатились по полу, увлекая за собой Татьяну, а на помощь уже спешили Никита и Петр. И хоть выучка Хлынова была отменной, шансов устоять против трех профессионалов у него не было.
Ни единого.
Втроем они навалились на него, образовав рычащий, орущий, перекатывающийся клубок тел. Какая-то сила подняла с пола Таню. Как сомнамбула она подошла к оружию, которое кучей валялось тут же, рядом, подняла отцовский пистолет, сжала его в обеих руках и закричала срывающимся голосом:
— Стоять!!! — и выстрелила вверх.
Никите к тому моменту уже удалось схватить Хлынова за волосы и задрать его голову кверху. Сзади руки маньяка крепко держал в надежном захвате Безруков. Акимов сидел рядом и тяжело, прерывисто дышал.