— Михаил Ефимович, если не ошибаюсь, — посмотрел я на убеленного сединами офицера, которому шестой десяток пошел, — давайте коротко, если можно.
— Гм, Иван Макарович, вы занимаете чин наместника Урала и негласно, хотя ни для кого не секрет, что являетесь хозяином Сибири, — начал полковник, нахмурил свои густые брови, а потом махнул рукой и в сердцах продолжил: — Нельзя командиру покидать и бросать на произвол судьбы находящихся в подчинении и поверивших ему людей! Конечно, все понимаю, в том числе и то, что Ольга Николаевна притягательная и обаятельная женщина. Однако…
— В первую очередь она императрица, — перебил я полковника. — Продолжайте, вывод-то понятен: мобильную группу должен возглавить кто-то другой, а я дожидаться результата в тылу. Верно?
— Ну так да, вы все правильно подметили, — твердо посмотрел на меня полковник.
— Это не обсуждается, — покачал я головой. — Ситуация намного опаснее и серьезнее, чем вы ее представляете. Ответственные решения предстоит принимать на месте. Возможны какие-то переговоры, но не исключаю и того, — щека даже дернулась, — что придется отдавать приказ открывать огонь на поражение. Господа, у нас мало времени и тратить его на диспуты я не желаю. Будьте любезны исполнять приказы!
Ну, после моих слов все понимают, что спорить я не готов, да и на уступки не пойду. Согласовал несколько предложений, после чего с хмурым Анзором отправился в управу, следует выпустить несколько указов, согласовать линию поведения с газетчиками, договориться с священнослужителями о том, чтобы они благословили поход во спасение империи и императрицы. Нельзя забыть и про главного конструктора, с которым мы не договорили. Обязательно переговорить с губернаторами городов, которые мне принесли присягу. Дел столько, что голова кругом! А скоро выступать!
Добрались до управы, дал указания своей секретарше напечатать тексты указов, которые успел в дороге в блокноте набросать. Анна Максимовна не удивилась, коротко доложила о несмолкающем телефоне и попыталась узнать, что же теперь в империи будет. Успокаивать ее не стал, не до этого, лишь строго-настрого запретил паниковать и если кто-нибудь будет интересоваться настроением, то ничего кроме победной риторики не говорить.
Прошли с Анзором в кабинет, секретаршу попросил организовать кофе и никого не пускать и не с кем не соединять.
— Иван, ты отправь состав, а сами мы их потом на машине догоним, — порекомендовал Анзор.
— Кто это «мы»? Ты останешься в Екатеринбурге и…
— Не-а, — скрестил руки на груди мой советник, — не заставишь! Без тебя все к чертям собачьим рухнет, это понимает и тот полковник, который не побоялся слово поперек тебе сказать. За наших близких не беспокойся, найдутся преданные люди, кто их от опасности огородит. Потребуется, то и за границу переправят, пути отхода, по твоему же распоряжению, имеются.
Да, было дело, когда я отдавал распоряжение, если со мной что-то произойдет при уничтожении мятежников, то всех следовало обезопасить. В том числе и некая сумма в банках Швейцарии лежит. Нет, там деньги, принадлежащие лично мне, казну и золотой запас Сибири (он уже имеется) и в страшном сне не собираюсь вывозить. А ведь подстраховаться и в данном вопросе необходимо. Задумался, вспоминая историю своего мира. Когда-то никто не сомневался, что революция явление временное, одумаются рабочие, а крестьяне и вовсе окажутся недовольны новой властью. Высшие чины и богатые люди бежали из России, а свое нажитое прятали, рассчитывая вернуться через год, когда все уляжется. Тот же бесследно пропавший эшелон Колчака с золотом говорит о многом. Кто его захватил? Где двести тонн золотого запаса империи? И тем не менее, необходимо верить в лучшее, иначе никогда не победить. Если начнутся слухи, что готовятся пути отхода, то возникнет паника, а она в таком деле сродни пожару, в пламени которого погибнет все достигнутое.
— Анзор, ты же понимаешь, что я отправиться в данный поход обязан? — задаю вопрос, пытаясь придумать, как попытаться переубедить друга. — Конечно, здесь есть на кого мы можем положиться, чтобы присмотрели за женщинами, но положиться-то могу только на тебя.
— Оставим Жало, — пожал плечами мой советник, — ты же знаешь, ему доверять можно.
— Но у него не так много власти, как у тебя, — попытался парировать я.
— Отец Даниил, генерал Гастев, начальник сыска, — отмахнулся мой советник, — многих могу перечислить. А главное, — он поднял вверх указательный палец, — народ тут за тебя, поэтому и нет смуты. Революционеров, кои сюда забредут и свою деятельность начнут, сдадут в полицию на раз!