— Вы случайно не на меня намекаете? — резко развернулся ко мне посол.
— Нет, — покачал я головой. — Думаю и вам прекрасно известно на какие деньги эсеры пытаются захватить власть. Хочу верить, что вы не станете оказывать никакой помощи эсерам.
— Обещать не возьмусь, — чуть развел руки посол, — не все в моей власти. От себя готов предоставить вам и всем, кого приведете, убежище на территории посольства. Как-никак, а это считается неприкасаемым местом.
— Боюсь, не всех это остановит, — усмехнулся я. — Впоследствии, конечно, господа эсеры всячески будут открещиваться от своих делишек и предоставлять каких-то людишек, которые действовали без приказа, на свой страх и риск. Подвергать опасности вас и ваших людей не стану, хотя мы и не союзники.
— Спасибо за откровенность, — озадаченно произнес посол.
— Это констатация факта, — пожал я плечами, — если изменится ситуация, то приму это с радостью. До свиданья, — протянул руку Чарльзу.
Тот мою ладонь пожал и даже соизволил проводить до ворот. Ну, понятно, воочию решил рассмотреть бронемашину. Не удержался сэр Гардинг и напоследок спросил:
— Ваше высокопревосходительство, у вас очень интересная машина! Она же из пушки может стрелять?
— Разумеется, — чуть улыбнулся и печально вздохнул: — Не думал, что мятеж разросся, взял с собой из Сибири малую часть сил, о чем сейчас очень сожалею.
— Иван Макарович! Ваше высокопревосходительство! Время дорого! — показался из люка Анзор.
Коротко кивнув Чарльзу, я забрался в танк и приказал советнику гнать во весь опор, желательно окутав выхлопными газами посла. Конечно, это ребячество, зато немного еще ему настроение подпортим.
— Как все прошло?! — стараясь перекричать рев двигателя и лязг гусениц, проорал я.
— Более-менее! — ответил Анзор. — В наше отсутствие пятеро краснобантовых попытались броневик захватить, но просчитались. Господа офицеры им объяснили, что они не правы.
— Бой был? — уточнил я.
— Не, — оскалился Анзор, — обезоружили, побили и лекцию прочли. Как-никак, а бывшие солдаты нападали, у них еще не выветрилось из голов, что старших по званию слушаться надобно.
— Потом расскажешь! — махнул я рукой.
Потерь нет и слава богу, да и времени мы не так много потеряли из-за вынужденной остановки. Конечно, заерепенься посол, то не факт, что смогли бы добыть топливо. Устраивать перестрелку на территории посольства совершенно не хотелось. Скорее всего сумели бы получить необходимое и силовым методом, как-никак, а против автоматов им нечего противопоставить. Впрочем, в штате посольства есть и специально обученные бойцы, с которыми необходимо ухо востро держать. Тем не менее, времени бы мы затратили не в пример больше. Сейчас волнует одно – что в резиденции?
Там оказалось очень жарко! Мятежники уже обложили здание, устанавливали пушки и, как потом выяснилось, несколько раз предпринимали атаки.
— Осколочным! — приказал я, а потом выстрелил.
Мимо! Второй выстрел и наш снаряд попал под колесо полевого орудия, которое опрокинулось. Еще два снаряда легли мимо цели, ну, это полностью моя вина. Хреновый из меня наводчик, да и Анзор бронемашину не останавливал. Опять-таки, его об этом и не просил. Перед нашим танком разорвался снаряд, я еще ничего не успел сообразить, а мой друг резко броневик в сторону двинул, ломая какие-то деревья и сминая каменные лавочки.
— Откуда бьют?! Не вижу! — закричал мой советник.
— Хрен его знает! Двигайся, меняя направление и на разной скорости! — ответил ему я.
Автоматные очереди с брони машины не умолкают, Павел Арсеньевич прильнул к пулемету и выпускает длинные очереди.
Взрыв в нескольких метрах от танка, второй чуть позади.
— Пристреливаются! — кричу, а потом по ушам бьет мощнейший удар.
Перед глазами тьма и теряю сознание, последней мыслью понимая, что нас все же смогли подбить. Очнулся от гари, звенящий тишины и бьющего в лицо солнца. Какое-то мгновение не мог понять, где нахожусь. Даже мелькнула мысль, которой, честно говоря, испугался, что меня куда-то закинуло. Нет, я в этом мире! К бронемашине бегут солдаты с бантами на груди.
— Подпоручик! Огонь! — ору, переползаю, через не подающего признаков жизни заряжающего и трясу за плечо Павла Арсеньевича, который склонился над пулеметом.
Офицер заваливается на бок, изо рта сочится кровь, глаза остекленели, а в правом виске торчит осколок.
— Твою ж…! — выкрикиваю и сам занимаю место стрелка. — А-а-а!!! — вторю стреляющему пулемету, выпуская одной очередью чуть ли не все ленту с патронами.