— Мира? — Он спрашивает. — Что ты…
Я направляю винтовку ему в лицо.
— Брось оружие.
Он начинает улыбаться.
— Брось, Мира. Ты не выстрелишь.
Я опускаю пистолет вниз, направляя его на несколько дюймов в сторону от его ног и нажимаю на курок. Оружие толкает меня назад, и слепящая полоса света горит в моей сетчатке. Когда мое зрение проясняется, я вижу расплавленное отверстие, проходящее через платформу на другой конец. Кроме того, есть красный контур дыры, насколько я могу видеть через еще несколько ветвей и, наконец, в стволе дерева Лорис, находящегося в сотнях ярдов.
Я нацеливаю винтовку на лицо солдата. Его оружие падает на землю.
— Молодец, — говорю я. — Теперь оставайся здесь.
Я бегу вперед, надеясь, что у него нет времени позвать на помощь или просто выстрелить мне в спину. Я нахожу вход за офисом управления и проскальзываю через одну из стен, которая все еще строится. Я слышу повышенные голоса.
— …думаешь, ты можешь просто прийти сюда и угрожать мне?
— Угрожать? — Спрашивает голос, который я узнаю, как голос Пакса. — Я тебе не угрожаю. Я обещаю тебе. Если я услышу хоть один шепот о тебе или о том, что кто-то из твоих людей снова собирается навредить Мире, я прикончу всех вас.
— Угрожай, сколько хочешь. Ты видел письма на моем столе, так что ты должен знать, что ты ничего не сможешь сделать, чтобы остановить это. Как только Като узнает, что ракета, используемая для уничтожения корабля Миры, была ракетой Тольтек, он объявит войну Тольтеку. И если это не сработает, ты видел, что у меня есть один из моих людей, пока мы говорим, чтобы взорвать приют в столице Тольтек. Конечно, будет достаточно доказательств, чтобы доказать, что взрыв был заказан Умани. Пока два самых могущественных клана Примуса заняты ослаблением друг друга в войне, которую я гарантирую долгой и кровавой, мой народ займет наше законное место на этой дерьмовой планете. Мы станем хозяевами над вами примитивными, варварскими простаками. Люди будут хозяевами Маркула. И я стану королем.
Я приближаюсь, наконец, и вижу сцену. Гай стоит над столом, и Пакс приближается, его возвышающаяся фигура делает Гая похожим на ребенка. Но я заметила, как рука Гая скользнула под стол и нажала кнопку. О нет. Это должно быть какая-то тихая тревога.
— Пакс! — Кричу я. — Ты должен уйти! Он только что…
Рука хватает меня сзади. Я оборачиваюсь, чтобы увидеть грубого мужчину со шрамом на глазу. Он целится пистолетом между моих глаз. Недолго думая, я направляю ружье на него и стреляю. Свет почти ослепляет меня, и когда я снова вижу, человек лежит. В его животе дыра размером с пушечное ядро. Я чувствую что-то вроде запаха приготовленного мяса и меня тошнит, когда понимаю, что это сожженная плоть мертвеца.
Мне не нужно долго думать, потому что Пакс находит меня и подхватывает. Он быстро движется и уносит меня из здания управления. Я вижу более ста человек с винтовками, штурмующих вход в здание, когда мы выходим сбоку. Нет никакого способа, чтобы Пакс выжил. Но разве это не помешает ему разозлиться на меня? Я не знаю, но мне тоже все равно. Он может злиться сколько угодно. Он был лучшим, что когда-либо случалось со мной, и я не позволю ему уйти из-за такой глупости, как его гордость.
Вид почти семифутового синего Примуса, построенного из чистой мускулатуры, несущегося через человеческую колонию, достаточно, чтобы никто не пытался остановить нас. Его длинные шаги быстро уводят нас далеко от здания управления и головорезов Гая.
— Мне очень жаль, Пакс. Я не хотела сидеть сложа руки и ждать, пока с тобой что-нибудь случится.
Хотя он бежит на полной скорости, он говорит так, как будто не напряжен.
— Ты не должна была подвергать себя такой опасности, — его голос наполнен едва подавленным гневом. Но потом его черты слегка смягчаются. — Но ты заставляешь меня гордиться твоей силой. Я видел, как ты убила человека. Многие примусы… — он замолкает на секунду, когда крепче обхватывает меня и прыгает почти на двадцать футов, чтобы преодолеть разрыв между двумя платформами. — Многие молодые примусы вздрагивают перед первым убийством. Ты была бесстрашна.
Я улыбаюсь странной смесью гордости и вины. Более запутанная, чем когда-либо. Если бы у меня было время подумать об этом, я знаю, что никогда бы не забрала чью-то жизнь. Но в тот миг я также поняла, что это был или он, или я. Инстинкт сработал, и я отреагировала. Это было не что иное, как желание выжить, но все же… Я чувствую себя грязной и неправильной. Что бы этот человек ни делал, он делал, потому что считал это правильным. У него были свои причины и мотивы, и я забрала это у него. Но не хочу останавливаться на этом. Я выбрала свой путь, и он не будет легким. Мне просто нужно сосредоточиться на том, что конец будет стоить того.