- Здравствуйте, господин! - мелодично произнесла рыжая. - Я готова провести время с вами. Выполню все ваши прихоти и капризы, вплоть до самых невероятных. Уверена, вы останетесь довольны.
- Элиза, - перебил я искусственную девушку.
Она поставила на меня круглые серые глаза, ловко изобразив удивление.
Да, я могу сбить с толку даже искусственную девушку.
- Я хочу, чтобы тебя звали так, - продолжил я.
- Как скажете, господин, - согласилась рыжая. - Как я уже говорила ранее...
- Ты садись, садись, - не дослушал я.
- Да, господин, - откликнулась Элиза и грациозно уселась в кресло, обитое красным бархатом. - Поскольку меня на самом деле не существует, вы меня можете мучить, подвергать некоторым истязанием в целях получения вами удовольствия...
- Да понял я. Элиза, я знаю, что тебя на самом деле не существует, и ты всего лишь материализованный плод моей больной фантазии, - произнес я и сел напротив девушки.
Элиза внимательно уставилась на меня. Будто и в самом деле что-то понимала.
Вряд ли искусственная девушка обладала склонностью к рефлексии. Интересно, она понимала, что срок ее жизни - один час? Вот чтобы сделал я, если бы знал, что через час мне предстоит исчезнуть?
- Слушай, Элиза! - выпалил я. - Наш мир полон скорби...
- Господин, - перебила меня искусственная девушка. - А когда начнутся извращения?
- А ты не поняла? Конечно, как ты можешь понять, искусственная ты душа. Они уже начались. Дорогая моя, я еще не опустился до того уровня, чтобы платить искусственной девушке за секс. Мне поговорить не с кем. Так вот, весь этот час тебе придется меня слушать. Я ведь заплатил деньги, поэтому могу делать все, что захочу. Я хочу говорить.
- Я вас поняла, господин...
- Можешь звать меня Тео. Так вот, Элиза, наш мир полон скорби...
И целый час я распинался перед искусственной девушкой о том, как несправедливо устроен этот мир, как много в нем болезней, горя и страданий...
О том, что в Северном городе голодают дети. А том, как их отцы, изможденные непосильным трудом на фабриках и заводах, находят свое единственное утешение на дне бутылки. О том, как их матери не доживают до тридцати лет.
О том, как девочки из Северного города в погоне за красивой жизнью переезжают в южную часть Флагманштадта. Не найдя ничего лучшего, устраиваются в публичные дома, и опять-таки не доживают до тридцати, ибо сифилис в этом городе еще никто не отменял.
О том, как в Южном городе предаются разврату, пьют абсент и обжираются стейками зажиточные бюргеры. А потом возвращаются к своим женам и детям, чистые, святые и с нимбами на головах.
О том, как огромным Флагманштадтом правит кучка престарелых немощных волшебников - Магический Совет. Этим людям давно пора на покой, но они все еще коптят своими телесами землю. Магия способна вылечить любые болезни, вплоть до венерических. Магия способна подарить хлеб голодающим, а воду жаждущим.
Но пока в этом городе мире магия доступна лишь горсточке аристократов, здесь так и будут умирать дети.
Магия способна исцелять людей. И только в этом городе додумались использовать магию в качестве наркотика и секс-игрушки.
О Флагманштадт, великий и ужасный, что же ты с собой делаешь?
Мне понадобился ровно час, чтобы рассказать это все Элизе.
Если бы на была настоящим человеком, то после моей речи точно захотела бы покончить с собой. Именно поэтому я и не люблю погружать в свои думы знакомых мне людей.Но она была всего лишь порождением моей больной фантазии, пусть и материализованным в человеческую оболочку. Этот мир полон скорби, Элиза.
Часть 1. Тео. Глава 1. В аду свои ангелы
Я покинул гостеприимное здание «В гостях у сказки», нанял извозчика - они по определенным причинам очень любили Собачью улицу! - и уехал в центр города.
Было у меня там любимое заведение. Кабаре «Зеленая Фея», что на углу Нового Проспекта и Французской улицы.
Признайтесь честно, доводилось там бывать? Да не бойтесь, я не расскажу вашей жене. Если не доводилось, как-нибудь наверстайте упущенное. Не буду обещать, что вы наутро не сляжете с животом из-за испорченных устриц или несвежих омаров. Впрочем, я отвлекся.
4 июня 1883 года публика в "Зеленой Фее" состояла из бюргеров, аристократов и богательких студентов. Все, решительно все были в стельку пьяны.
Единственным трезвым человеком человеком в этом пьяном аду был я. И мне было скучно. Знаете, мне очень хотелось найти некий аналог искусственной Элизы, но только чтобы он не исчез спустя час. Мне хотелось говорить. Не о том, что мир полон скорби. Просто говорить.