Наконец, она отворачивается.
— Тебе повезло, что ты такой чертовски горячий.
— Да, мои люди генерируют внутренние температуры выше 57 Барсули — 46 по Цельсию в ваших человеческих измерениях.
— Нет, я имела ввиду... Не важно.
— Почему ты улыбаешься?
— Я пытаюсь представить, что ты специально рассказываешь шутку.
— Я знаю много шуток.
Она поднимает бровь.
— Например, человек падает с высоких башен Великого древа Лорис с большой сакуры. Он падает и падает, желая, чтобы он приземлился на что-то, чтобы раздавило его череп, прежде чем он достигнет Мертвого моря. Он напрягается и раскачивает свое тело, стараясь изо всех сил с чем-то столкнуться, но находит только воздух. Через несколько минут он смиряется со своей судьбой. Он решает, что никогда не хотел быстрой смерти. Он хотел умереть в почетной битве со зверями Мертвого моря.
Я останавливаюсь на мгновение, сдерживая смех.
— Но труп саккара лежит на поверхности Мертвого моря, и человек ломает шею, когда приземляется на него!
19
Лиандра
Лающий смех Като заразителен. Его шутка была самой глупой вещью, которую я когда-либо слышала. Но видя, как он улыбается и смеется, хватаясь за живот, я хихикаю вместе с ним. Как только я наконец-то смогла контролировать себя, мне удалось сказать:
— Это было так смешно, как я себе представляла.
Он излучает гордость, не улавливая моего истинного смысла.
Я смотрю на его колени и прослеживаю толстые линии мышц ног глазами. Я следую за ними до контура его члена к его бедру. Он замечает, куда я смотрю и улыбается. Я вижу, как его член натягивает ткань его кожаных брюк, пока не начинаю переживать, что они могут лопнуть. Надеюсь, они лопнут. Но кожа держится, и я не могу добраться до него, оттуда, где я сижу, поэтому я вынуждена смотреть с тоской.
— Будет ли Мира в безопасности с Давосо? — Я спрашиваю через несколько минут, надеясь отвлечься.
— Да. Когда мой отец узнает, что сепаратисты мобилизовали свои корабли, у него не будет запасных людей, чтобы отправить за ней. Нападение на вражеский корабль — нелегкая задача, даже для воинов Примуса. Ему нужно будет привести каждого свободного человека, если он надеется минимизировать свои потери.
Я киваю, не полностью убежденная. В конце концов, не имеет значения, убеждена ли я. Несмотря на то, что я сказала Като, что нигде не могу быть в большей безопасности, чем на «Надежде», когда я выполню свой план, я опустила часть о моей маленькой лжи, которая оказывается не такой уж маленькой. Если бы я действительно была главным инженером, как я сказала ему в нашу первую ночь вместе, команды, которые мне нужно будет ввести на консоли, были бы простыми. Тем не менее, единственное, что я знаю о консолях, — это то, что я узнала самостоятельно. Хотя я видела команды, о которых я говорила мужчинам, я на самом деле не знаю, будут ли они работать. Некоторые области консоли сложнее, чем другие. Иногда это так же просто, как сделать несколько логических выводов, а в других случаях, ну, это похоже на математику, которой они не учат смазчиков.
Мы добираемся до места назначения, которое, кажется, является военной базой, вырезанной в стволе одного из самых больших деревьев, которые я видела. Воины Примуса в доспехах и с копьями бегают вокруг большой платформы, готовя припасы и корабли-факелы - квадратные суда, которые выглядят как кубик, привязанный к одной массивной пушке.
— Откуда ты знаешь, что твоего отца не будет на «Надежде»? — Я спрашиваю Като.
— Мой отец стал королем, не потому что он бесстрашный воин. Он стал королем, потому что он умный. Он подозревает, что мы планируем саботаж в его армии, нападение на столицу. Он знает и понимает, что не может позволить себе оставить Город без защиты. Он будет там, организовывать защиту.
— Почему бы просто не покинуть город сейчас, а затем вернуться, чтобы убить нас, когда он закончит с моим народом?
— Он умный, но гордый. Он не позволит мне беспрепятственно войти в его город. Что еще более важно, я смогу запечатлеть наше спаривание под священным деревом и сделать связь между Примусом и твоим видом плодородной.
— Запечатлеть наше спаривание?
— Когда мы достигнем сердца Священного дерева, я возьму тебя, пока мы купаемся в его соке.
— О, — говорю я, закручивая распущенный локон волос.
— И многие будут свидетельствовать о нашем спаривании. Это откроет новую эру для Умани и вашего народа. Историческое соединение родословных, начиная с тебя и меня.
— Свидетельствуя, ты имеешь в виду хвастовство в баре на следующее утро?
— Традиционно спаривание наблюдается всем кланом.
— Традиционно, — говорю я, чувствуя, что мои щеки ярко вспыхивают при этой мысли. Фантазия — это одно. Но люди на самом деле будут смотреть, пока мы... Да. Мне придется поговорить с ним об этом.
Мы вылетаем из поля зрения сепаратистов, но я уже вижу несколько кораблей-факелов, летящих в строю позади нас. Като поднимает корабль вверх, пока мы не летим прямо к «Надежде». Это маленькое пятнышко на фоне неба, когда мы взлетаем над верхушками деревьев. Этот вид заставляет меня чувствовать себя неловко. Я понимаю, сколько жизней на кону. Сколько жизней может зависеть от меня. Конечно, я всегда могла бы попытаться найти кого-то квалифицированного для управления и объяснить им ситуацию, когда мы окажемся на корабле, но тогда... Тогда Като узнает, что я солгала ему.
Он бы узнал, что я не главный инженер и что меня не знают среди моих людей. Я не уверена, что смогу заставить себя причинить ему боль так. Даже если это означало рисковать столькими жизнями. Но, возможно, придется.
20
Като
Я думал, что у нас будет несколько часов, чтобы выполнить план Лиандры, когда мы достигнем «Надежды», но вижу, что ее корпус уже пронизан кораблями с пиявками. Они прилипли к внешней стороне корабля, как маленькие насекомые, каждый из которых способен перевозить более сотни воинов Примуса. На корабле их тысячи и тысячи.
Затем я вижу, как звезды слева от нас появляются и исчезают из поля зрения. Присмотревшись, я понимаю, что это небольшой отряд корсаров Умани летит к нам. Когда они достигают зоны поражения, их корпуса загораются зеленым, когда они стреляют по нам.
Сепаратистские корабли-факелы разлетаются между нами и шквальным огнем. Их большие пушки распыляют горячую плазму в вакуум космоса, плавя большую часть ракет, прежде чем у них появляется шанс взорваться. Я вижу корабль-факел, в который попала ракета. Кажется, он замирает во времени. Затем вспыхивает взрыв, распыляя крошечные осколки шрапнели, которые раньше были кораблем с Примусами в космос.
Я смотрю на Лиандру, и она встречает мой взгляд, ее руки плотно сжаты на коленях.
─ Ты моя кава. Я буду защищать тебя. Не отставай от меня. Любой, кто попытается прикоснуться к тебе, должен будет пройти через меня. Ты понимаешь?
Она кивает.
─ Хорошо.
Я держусь крепко, ускользая из зоны боевых действий, в то время как больше сепаратистских подкреплений догоняют и обеспечивают нам прикрытие. Я нашел неповрежденный шлюз и состыковал наш корабль с ним. Пока судно создает переход, Лиандра помогает мне с боевым костюмом. Этот костюм имеет шлем с заостренными ушами пантеры и систему вентиляции, которая должна защитить меня от вещества, которое Лиандра называет гелием два. Мои люди не знают, что это за химическое вещество, поэтому мы не можем быть уверены, что костюм сработает, но я рискну ради нее.