— Нужно проверить энергостанцию. Бой шёл где-то на подступах к ней.
— Но нас только двое.
— Мари, нам нужно держаться вместе, — повторил он. — Я не могу просто отвести тебя в город. У меня есть долг. А одна ты туда не доберёшься.
— Почему?
— Думаю, вокруг достаточно враждебных сервомеханизмов.
— Ты преувеличиваешь. — Мари вдруг заупрямилась, ей был непонятен мрачный скепсис Ковальского. — Ян, в городе много солдат. Они непременно…
— Я знаю, сколько подразделений базируется в городе, — прервал её лейтенант. — Они должны были подойти сюда ещё ночью, но, как видишь, никого нет, посёлок брошен, все жители бежали. Для меня это означает только одно — машины продвинулись гораздо дальше, чем кажется тебе. Они подле энергостанции, и дела там плохи.
— Почему — плохи?
— Предчувствие. — Ян защёлкнул крепления её боевого шлема и спросил:
— Знаешь, как им пользоваться?
— Кое-что помню… Со школы.
— Хорошо. Проверим связь — и вперёд.
Она кивнула, испытывая непривычные ощущения. Боевой шлем будто отгородил её от остального мира, опустив забрало, она теперь видела окружающее в резких сероватых тонах, внешние звуки тут же исчезли, и только устройство коммуникатора чётко произнесло голосом Яна:
— Проверка связи. Ты как?
— Нормально. Как будто оглохла.
— Включи внешние микрофоны. Это крайний сенсор на ободе забрала. Активируется касанием языка.
— Всё, теперь нормально.
— Экипировка нигде не мешает?
— Нет. Только вес непривычный.
— Ты когда-нибудь стреляла?
— Конечно. В школе. — Она демонстративно коснулась сенсора в углублении приклада, активировав оружие.
— Не поворачивай ствол в мою сторону. — Ян говорил сухо, отрывисто, будто отрубал фразы. — Пошли.
Мари повиновалась, совершенно не представляя, что ожидает их впереди.
Всё происходящее с ней за последние сутки казалось каким-то тяжёлым неправдоподобным сном.
В данный момент, покидая вслед за лейтенантом одноэтажное строение, она откровенно злилась на Яна: раненый, потерявший бог знает сколько крови, напичканный обезболивающим и стимуляторами, он вёл себя с ней не как со своей спасительницей — в тоне Ковальского не угадывалось даже намёка на благодарность, в нём звучала лишь угрюмая решительность — казалось, он теперь будет помыкать ею, как, наверное, привык командовать своими солдатами…
Мысль осеклась.
Мари вдруг вспомнила, что весь его взвод погиб, но это лишь обострило чувство беды, горечи, а он, ни слова не говоря, пересёк улицу и уже открывал водительскую дверцу легковой машины, по какой-то причине заглохшей при выезде со двора и брошенной своими прежними хозяевами.
— Садись, — не терпящим возражений тоном произнёс Ян. — И опусти ветровое стекло.
Она ещё больше разозлилась, но всё же заняла пассажирское сиденье, язвительно спросив:
— А как ты собираешься ехать? У тебя что, есть карточка доступа?…
Вместо ответа Ян ударом кулака расколол пластиковый кожух под приборной панелью, несколько секунд молча смотрел на обнажившиеся провода и схемы, затем вырвал один из энерговодов и подсоединил его к пустующему гнезду.
Двигатель машины заработал.
— Смотри по сторонам. И пристегнись, — предупредил он, положив свой автомат поперёк колен.
Машина с пробуксовкой рванулась с места.
С полчаса они ехали молча. Ян дважды сворачивал на дорожных развязках, направляя машину в обход населённых пунктов; просёлок сменялся территориями пустующих агротехнических ферм, вился между полями… пока Мари окончательно не потеряла чувство направления.
— Мы не заблудились? — не выдержав, спросила она у своего молчаливого спутника.
— Нет. — Ковальский то и дело поглядывал по сторонам, словно искал какие-то ведомые лишь ему знаки. — До энергостанции осталось километров семь-восемь, не больше.
Вокруг стояла ненатуральная тишина. Водородный двигатель машины работал практически бесшумно, и до слуха доносился лишь монотонный шелест гравия под колёсами.
— Странно. Мы проехали несколько ферм. Я не слышал, чтобы ревели голодные животные, — нарушил лейтенант затянувшуюся паузу.
Мари покосилась на своего спутника, а потом ответила:
— На фермах всё автоматизировано. Если животных по какой-то причине не выгнали на выпас, это не значит, что они останутся голодными или неухоженными.
Ян в недоумении посмотрел на неё.
Ещё один безответный вопрос добавился в его мысленный список: если, как утверждает Мари, фермы полностью автоматизированы, то зачем на них постоянно трудятся десятки, а иногда и сотни человек? Для контроля над автоматикой достаточно нескольких сменяющих друг друга операторов…