И Он там был. Тот самый актер. Говорил с какой-то девушкой, я уже начала ревновать. Она положила руку ему на плечо. «Вот сейчас возьму и подойду к нему, – единственная мысль, которая крутилась у меня в голове. – Ведь не боюсь. Возьму и подойду. Вот уже, сейчас…»
– Ты на кого там так пялишься, Зои? – с упреком спросила Мэри.
– На того, кто играл путешественника, – ответила я.
– Зои, ты сумасшедшая? Ты знаешь, сколько они зарабатывают? Да он нищий актеришка, зачем он тебе нужен?!
– Так, все, молчи. Я иду, – отмахнулась я от Мэри. А сама стояла на месте как вкопанная минуту, десять, двадцать…
Кажется, он уже собрался уходить. И все?
Я его больше никогда не увижу?
Тут меня кто-то тронул за плечо, и я обернулась, вздрогнув от неожиданности: передо мной стоял тот богатый австралиец, с которым хотела познакомить меня Мэри, держа в руке розы. «Ви должны пайти со мной выпить однозначна», – сказал он с ужасным акцентом и вручил мне букет. «Нет, не могу, пожалуйста, простите, мне срочно нужно домой! Спасибо за букет: он правда замечательный», – проговорила я вежливо, мечтая, однако, его отшить. Едва сдерживая слезы, я пошла к раздевалке, но меня вновь тронули за плечо. Не оборачиваясь, я крикнула ему:
– Да отстань же ты, наконец!
– Прошу прощения, но вы оставили вашу коричневую сумку на скамейке, когда наблюдали за мной… Вот, пожалуйста… Красивые, кстати, розы. Наверное, вы поставите их в вазу, чтобы они умирали медленнее? – спросил тот самый актер.
Он стоял и держал мою сумку в руках. Потом протянул ее мне. Я стояла ошарашенная. Он подошел. Сам. На долю секунды я почувствовала себя особенной. Взяла из его рук сумку и пролепетала:
– Простите, пожалуйста, спасибо, извините, просто тот человек хотел меня напоить, сделать своей женой, и я бы умерла от несчастья с ним…
Актер засмеялся:
– Богачи – да, они такие…
Я тут же ответила:
– А цветы – нет. Недавно один парень подарил мне букет цветов, в котором было больше ста роз.
А я не знаю, как бы ему намекнуть, что меня нужно брать едой…
– Едой, сериалами и теплым пледом по вечерам? – добавил он.
– Ромашковым чаем еще можно! – улыбнулась я.
– Ого, как откровенно!
– Почему? – я не могла сдержать улыбку.
– А я никогда не пил ромашковый чай, но выпил бы его с вами. Прямо сейчас.
Прозвучало это так заманчиво, что от радости у меня закружилась голова. Я протянула ему руку:
– Зои.
Он наклонился к моей руке, чтобы поцеловать, и произнес:
– Сойер.
Кажется, он до сих пор не вышел из образа после спектакля или обманул весь зал, а я этого не заметила…
Красивые, кстати, розы.
Наверное, вы поставите их в вазу, чтобы они умирали медленнее?
Так, стоп, читатель! Я хочу предупредить тебя: помни, что это – всего лишь сказка, и ты в любой момент можешь закрыть эту книгу и отложить ее в сторону… А лучше так и поступи: все это – нереальная история, и никто не пытается тебе доказать, что так было на самом деле. И прости меня за лирические отступления.
День 3-й
Сойер
Я уже проснулся и боялся, что не увижу ее, когда открою глаза. Но она была рядом и крепко спала. Очень тихо дышала и выглядела сейчас такой хрупкой.
Я осторожно встал с постели и тихо вышел из комнаты, чтобы случайно не разбудить Зои. Начал готовить завтрак, но мысленно оставался с ней в постели. А мои вечно холодные руки… я так хотел согреться рядом с нею! Кофе, несколько тостов – и вот я несу ей в постель поднос. Точнее – нам. Запах кофе разбудил ее, не успел я зайти в комнату.
– Сколько времени? – промурлыкала Зои.
– 18.30.
– Я проспала весь день? – с испугом спросила она.
– Мы проспали весь день, – сказал я, успокаивая ее.
– Ты приготовил мне ужин?
– Да, это ужин в постель.
– А что у нас на ужин?
– Тосты и кофе.
– Со-о-ойер, – протянула она, – это самый романтичный ужин в моей жизни…
– На самом деле это очень поздний завтрак. Если хочешь поужинать, можем прогуляться в кафе на углу Чайного квартала.
– Это случайно не там, где лавка сладостей Борли Минтла?
– Именно там, напротив нее.
– Нет, тогда точно не пойду, Сойер. Я слышала столько ужасного про этого человека.
– Что именно? – со смешком спросил я.
– Иди ко мне, это очень страшная история…
Я подвинулся к ней ближе, и она укутала меня одеялом.
…Очень давно жил на свете одинокий человек, который однажды влюбился в прекрасную девушку, дочь богача, прекрасную Глорию Ротхен. Ее отец, Смит Ротхен, был владельцем фабрики сладостей – в то время самой крупной в наших краях – и был настроен против их отношений.