Гостья резко села на кушетку, демонстративно подальше от него. Закинула ногу на ногу, сгорбила плечи, затянулась кривя рот сигаретой и морщась осушила четверть стакана виски. Картина маслом про вечные страдания. Она жаловалась на жизнь и приводила логику. Кто-то должен был ей помочь и подсказать что делать, считала она. Кто-то должен был облегчить её участь и спасти от страданий. Но только не она сама. Этот мудак и бабник был виновен, он был, несомненно, нарцисс, психопат, негодяй и засранец. Но точно не она дура. Она здесь - пострадавшее лицо и нуждается в сочувствии. Иначе, она напьется и больше не будет этого терпеть. Никогда.
Роме стало её жаль. Грусть при виде женщин, не способных отказаться от насилия, всегда его настигала. Но каждый раз это было по-новому.
12.
Однажды он видел настоящую женскую истерику. Нервный срыв, после которого приехала бригада скорой помощи. Дело было не так давно, на очередной попойке, куда его занесло без спутницы. Собрались тогда все старые собутыльники, коллеги и в основном, их новые пассии. Одна из дамочек привлекла его внимание: алая помада, громкий голос, хрипловатый смех. Знакомиться не хотелось, а хотелось понять, кто она и с кем, что из себя представляет. Он просто пододвинулся к ней поближе, метра на три. И нельзя сказать, что его взгляд был тогда грубым или наглым. Взгляд, как взгляд. Женщины никогда ему не жаловались на то, как он на них пристально смотрит, а даже наоборот, его взгляд обычно их привлекал и возбуждал. Но та девица вдруг резко вскочила и, выбросив руку с указательным пальцем вперед, буквально воткнув им в Рому, яростно зашипела: «Тебе, подонок, не говорили, что пялиться неприлично? У меня что, лицо не такое? Ты извращенец и хочешь на моё лицо? Что тебе от меня надо, ничтожество?» - Рому вжало в стул, у него даже адреналин подскочил от страха, он такую реакцию встречал впервые. Говорила она не громко, но те, кто были рядом - слышали и онемели тоже. Как реагировать на такое, Рома не знал.
К даме подбежали какие-то люди, несколько мужчин, как помнил Рома смутно. Один стал её успокаивать, другой попросил у Ромы прощения. Её подняли, постоянно твердя, что угрозы нет и увели. Но Рому понесло за ними. Они свернули к женскому туалету и Рома слышал, как женщина рыдала и подвывала, а потом стала выкрикивать какое она ничтожество и как ей не хочется жить. Один из мужчин вызывал скорую. Рома решил, что его интерес удовлетворен достаточно и вернулся в зал клуба, где все себе спокойно продолжали общаться и пить.
Уехал он тогда, с той вечеринки, со странной и не юной вовсе, но девочкой. Она была в сарафане стиля хиппи и грубых ботинках, лепетала ему, что пересмотрела все его фильмы, что он вызывает её восхищение уже много лет, что она уже давно у него в друзьях на ФБ, но он её не замечает, что она ему пишет в комментариях всегда поддерживающие слова, что она им увлечена сильно и даже до предела. Не юная девочка оказалась подругой одной из его коллег и пришла на вечеринку только ради него. Не отвезти к себе на квартиру такое чудо, в благодарность за восхищение, - было не в его правилах. Увидеть, как превращается интеллектуальный восторг в сексуальный - всегда интересно. Правда, в тот раз, такой перемены не произошло.
Девочка (он уже и не помнил имени), которой было на минуточку 37 лет, оказалась совершенно не способной превратиться в его руках в женщину. Она вытерпела его секс. Именно как-то перетерпела. Роме даже показалось, что ночью она так и не смогла расслабиться и уснуть. От счастья, конечно же. Утром она осторожно его поцеловала, всё так же им восторгаясь, но уже без придыханий. И робко одев свое странное одутловатое тело, бесшумно выветрилась из его квартиры. А через время, как потом выяснилось, она увидела в ленте новостей его фото с компанией, где было и несколько женщин, одну из которых Рома целовал в шею, а на груди у другой, можно сказать, лежала его рука. Это был обычный кадр одной из вечеринок у друзей по цеху. Но девочка 37-ми лет прислала ему гневный мессидж, что он оскорбил её чувства и она отписывается от их дружбы, ибо он нанёс ей душевную рану, чего она от него никак не ожидала.
Рома потом еще долго размышлял над обеими историями. Из фактов складывались образы недо-женщин, живущих в мире своих иллюзий, очень далеких от реальной жизни. Одна из них видела мир слишком чистым, а другая - чересчур грязным, что получалось как бы одно и то же. Они обе были как плоды, не покрывшиеся защитной кожей. К таким существам нельзя прикасаться. Ни взглядом, ни тем более, своим похотливым телом.