— Не убьют, я не позволю, — отпустив руку ребенка, спрятала его к себе за спину, так как я уже слышала шаги тех, кого направили за этим ребенком.
По шагам, тихим и практически бесшумным, я насчитала шестерых эльфов. Удивляло, что даже вооруженные до ушей они могут проникнуть в стан врага и избавиться от них, никого не разбудив и при этом, не издав ни единого шороха. Лишь благодаря своим способностям вампира, я чувствовала биение их сердец и поток крови по венам. Но шестеро против маленького мальчика, на мой взгляд, это перебор. Справиться с одним, максимум троими противниками, куда ни шло, а вот с шестерыми сразу, это вряд ли. Если только среди них найдется тот, кто выступит против меня один на один, тогда будет шанс, на это и хотелось надеяться.
— Уйди от него, человек, он в нашей власти! — Скомандовал мне один из темных.
Как все представители эльфийской братии, будь то светлый или темный, этот мужчина двигался грациозно, движения его тягучие. Он словно лев, готовящийся к броску на лань. Только вот лань из меня как из вурдалака целитель, пусть на первый взгляд и не скажешь.
— А с чего вы взяли, уважаемый, что я послушаюсь вашего приказа? — Спросила я с усмешкой, — вы не мой командир, — его это задело, так как из просьбы, пусть грубой, он перешел на запугивание:
— Если ты не уберешься с нашей дороги, человечка, то будешь лежать рядом с этим смеском! — Презрительно произнес он, указывая на стоящего за моей спиной мальчишку. Я все-таки оказалась права. Парнишка действительно полукровка. Только вот что же он такого совершил, что его хотят убить?
— И что же этот ребенок сделал, раз его пришли убивать шесть смелых эльфов? — Спросила, акцентировав внимание на слове «смелых». Со стороны эльфа, от моей наглости, послышался утробный рык. Глаза его потеряли фиалковый цвет, став практически черными.
— Ты зарываешься, девчонка, — он все еще себя сдерживал, но я чувствовала гнев, исходивший от него.
— Да неужели! — Мне нравилась его злость на вкус, она приятно жгла и наполняла силой и адреналином, поэтому сейчас я была готова к битве с ним, а может, и всеми сразу.
— Этот ребенок — полукровка из клана Мезаль. Он — преступник. Таков приказ главы клана.
Мезаль — это старый отколовшийся клан, принадлежавший раньше лесным эльфам. По приказу лесного владыки они не могут пересекать границы своих владений через любые земли, принадлежащие эльфам, будь то темные, светлые или лесные, за это полагается смертная казнь. Но наказывать за то, что сбежал один из родителей и нажил в чужих землях ребенка-полукровку, просто дико.
— Так что отдай ребенка, человек, и иди своей дорогой.
— Не дождетесь, я не уйду. Так сложились обстоятельства, что бросить ребенка в беде я не могу, дала обещание. А за все свои года я привыкла сдерживать то слово, что сказала.
— Ты надеешься уйти живой после схватки с эльфом?
В его вопросе слышалась нескрываемая насмешка. Как и во взгляде. Я же, сделав удивленное лицо, мол, не понимаю с чего он решил, что победит, достала Артемиду. Но стоило коснуться поверхности оружия, чуть слышно шикнула. По руке прошелся разряд молний. Артемида реагировала на меня не как на хозяйку, а как на нежить. В принципе, как и положено.
— Может, я с вами всеми не справлюсь, но хоть разомнусь перед сном, — не обращая внимания на боль, ответила эльфу.
— Артемида? — С уважением к оружию произнес эльф, — слышал я, что Артемиду сделал один сильф-кузнец из клана «Снежной вьюги» для своей полукровки-внучки, ты ли эта внучка?
Все так, как и сказал эльф. Мой дед — единственный в своем роде и клане кузнец артефакротных мечей. При ковке он вкладывает в них магический разум. Дед сделал Артемиду на мой пятидесятый день рождения. Хотел отдать ее, но вампиром я стала раньше, чем достигла совершеннолетия по меркам сильфов.
С того момента, все эти годы, он поддерживает меня, как и я его. Я — его последняя ниточка, соединяющая с этим миром. Сильфы уникальные создания. Никто так не переживает смерть близкого, как мы. Дед, как и бабушка, были чистокровными, как и отец, а вот я полукровка, мама — человек, а папа сильф.
Но я потеряла их очень давно. Мама умерла, рожая меня, а отец не выдержал тоски по любимой и ушел следом. Меня воспитывал дед, который так же потерял бабушку, но ниточкой был сначала мой отец, а потом ей стала я, дающую ему смысл жизни. А Артемида, это символ надежды на то, что моя душа останется чистой, как раньше.