От этих мыслей, внутри клокотала смоляным комком ненависть, с каждым мгновением нарастало желание порвать на куски тех, кто встанет на пути, а боль от освященного оружия почему-то прошла сама собой. Я могла держать Артемиду, не чувствуя боль. Или ее было?
«- Значит, ты меня приняла? — Поинтересовалась я у изгоняющей. В ответ мне пришел легкий, не причиняющий боли разряд поддержки, дающий понять, что она в этом противостоянии на моей стороне».
— Так-то лучше, — сказала я, сжимая шест в руках еще сильнее.
Прокрутив его и освоившись с тем, что стальная поверхность перестала меня жалить, улыбнулась стоящему напротив эльфу. После того, как Артемида приняла меня, от глаз не укрылись произошедшие изменения. По всей ее поверхности прошелся разряд молний, меняя ее рисунок.
Раньше на ней была выгравированы побеги лозы нашего семейного древа, но теперь на ней проявлялся рисунок, схожий с тем, что носила я на своем запястье. Переплетающиеся между собой нити тьмы и токи крови, текущие по жилам живых существ. Оружие, имевшее раньше цель уничтожить нежить, стало чем-то другим. Вот только чем? Пока не поняла, но обязательно спрошу об этом у деда, при удобном случае. А пока:
— Возьмешь свои слова обратно? — Поинтересовалась я у эльфа, но он ответил:
— Пока не увижу результат и твою силу — нет, — я кинулась на него с Артемидой, поддерживающей меня, чтобы показать истинную силу, а не то, что было при болевых ощущениях, исходящих от воздействия оружия.
Он, как и я раньше, приготовился к защите. Я нанесла удар, не скрывая своих сил нежити. Мне было все равно каким способом спасти мальчишку, главное выиграть. Моя Артемида столкнулась с его клинком, по всей её поверхности прошелся разряд, перешедший сначала на его клинок, а потом и на самого эльфа. Его сначала дернуло, а потом откинуло на несколько шагов назад. Вот она истинная сила жезла.
— Пошла уже другая песня, — на его губах сияла улыбка от предвкушения того, что будет дальше, — это именно то, что я хотел увидеть! Я тебя действительно недооценивал, — принес свои извинения эльф с легким поклоном.
— Еще как, — и снова сокращаю между нами с эльфом расстояние, оказываясь подле него.
Но не одна я применила особую способность оружия. На его клинке, по мановению руки и воле магии, заалело пламя. На мой выпад он поставил блок и перешел в наступление. На что уже я ушла в глухую оборону. Необходимо что-то большее, чем простой фокус с молниями. Такое, что сможет сломать его меч. А если я его сломаю, то бой будет закончен, ребенок останется под моей опекой.
« — Пожелай, и она изменится, — вспомнила я слова деда, как только взяла в руки Артемиду в первый раз»
Можно попробовать. Артемида поддержала мое решение и стала плавно перетекать в другую форму. Не изменилась лишь рукоять. На верхней части, где раньше был набалдашник в виде шара, проявлялось лезвие. Ростепенно она стала напоминать косу. Прошло несколько долгих минут, и Артемида все же изменилась. Словно крылья летучей мыши раскрылись металлические лезвия, а на соединении с рукоятью красовались стальные когти, с загнутым концом. Таким оружием я смогу сломать меч эльфа, тем самым спасти ребенка от смертной казни.
Как только Артемида изменилась окончательно, я нанесла последний в этой битве удар. Эльф попытался отразить или остановить лезвие косы, но оно было настолько остро, что его меч просто не выдержал. Глаза эльфа были полны удивления, когда коса прошла сквозь поставленный клинок. По брусчатке в ту же секунду звякнул обломок меча. А костяная рукоять осталась в руке эльфа. Смирившись с поражением, он убрал в ножны то, что осталось от меча, и с поклоном, признал поражение.
— Вы победили, леди. Примите мои поздравления, — я поклонилась в ответ, — этот ребенок отныне под вашим покровительством, — и еще раз поклонившись, ушел со своими спутниками туда, откуда пришел.
А я, убрав Артемиду, подошла к ребенку, который предал от шока. Он не мог поверить, что эльф проиграл. Взяв мальчика за руку, повела к себе. Спать хочу, просто сил нет, а все разговоры и объяснения потом, сначала отдых.
Пока мы с эльфом сражались за этого ребенка, наступило утро. Хозяин не удивился моему раненому возвращению, только спутнику. Но вопросов не задавад. А я, попросив принести еще подушку и одеяло, заказав на ребенка завтрак, заплатив, расстелив тому диван, легла спать. Разговоры разговариватьи будем потом.