– Ты сильно изменился с момента нашей первой встречи, юный черпий. Твой наставник сделал тебя таким?
– Отнюдь, – епископ сложил на груди руки. – Всё как-то, само собой вышло. То он беззащитный, то вдруг, хрясь и пастыря уделал.
– Он умер своей смертью, – возразил Артур. – И позволил мне кое-что забрать у него.
– Вот на этом месте поподробней, – Максанс заинтересованно прищурился. Старик страсть как любил посмаковать любопытной новостью.
Артур принялся в красках описывать первый опыт погружения в сознание пастыря. Рассказал, как в поисках отголосков магии завяз в реликтовых мозгах и едва не лишился рассудка. Когда он добрался до самого интересного – выуживания из умирающего сознания магических сфер, на черпия смотрели уже с опаской.
– А я говорил, что в парне колоссальное вместилище пара. Сам Святой Люций ведёт его, – Максанс торжественно вскинул руку. – Как тебе это удалось?
Артур поёжился. Последний раз, когда ему говорили о вместилище пара, он оказался на пыточном столу Губернатора. А ведь действительно, если откинуть лишнее, Горбун и Максанс имеют много общего. Взять хоть бы тот же опыт в плоскокнижии. И у того и у другого прекрасно развиты ментальные способности. Они даже внешне походят друг на друга, если конечно не брать в расчёт наличия у Губернатора горба и подверженной скверне руки.
– Само как-то получилось, – черпий не стал упоминать о своих догадках по поводу психеры.
– Тебе не следовало этого делать, – отрезал епископ. – Мы здесь для того, чтобы собирать информацию, а не вооружаться. Магия пастырей – это не ножичек трофейный. Понимаешь?
– Вот здесь поспорю! – вставил Максанс. – Рано или поздно кто-то да задумался бы над этим. Кому не интересно заполучить себе козырь? А? Черпий лишь наметил тропу – дорогой её сделают остальные. Зато теперь в нашем справочнике появились первые сведения.
– Хотите сказать, сейчас любой может просто взять и перетянуть себе немного боевой магии? Представляете, что начнётся? Если Губернатор об этом пронюхает, половина нижнего города ринется на добычу реликта.
– Вообще-то, они одного поля ягоды. Даже если так, что с того? Пусть друг друга вырезают – целее будем. Да и исполина не так-то просто пришпилить.
– Губернатор уж придумает как, поверьте, – сопротивлялся Брюмо.
– Ой, да ладно. Сомневаюсь, что у кого-то хватит размера вместилища. Черпия, вон как выбило.
– Всё, заканчиваем, – епископ рубанул рукой воздух и пристально всмотрелся в глаза Артура. – Только попробуй у меня что-нибудь выкинуть. Понял? Сколько перетянул сфер?
– Все четыре.
– Сам то, что думаешь?
– Боюсь делать выводы. Пока присмотрюсь за своим состоянием, а там… Как понимаю, каждая сфера отвечает за определённый эффект. Здесь вопрос в другом – принять-то я принял, а вот как их активировать?
– Свистни, как выяснишь, – Брюмо повернулся к Эштону и махнул рукой. – Капитан! Пора двигаться.
Командир отряда отдал несколько приказов и направился к выходу с ангара. Там, перед самыми воротами, пехотинцев ожидали приведённые в боевой режим бронестражи.
Артур бросил взгляд на разлагающееся тело пастыря. Что ни говори, но церковник поменял своё отношение к исполинам. Может, те не просто так вышли из тени, и имеют перед собой более высокие цели? Например, приструнить заигравшееся человечество? Черпий отбросил хмурые мысли и побрёл вслед удаляющейся фигуры капитана.
– Постой.
Артур обернулся. Перед ним стоял Покер. К «украшающим» лицо шрамам добавились синие круги под глазами. Знатный вояка пережил зацикленный марафон лимба и не сошёл с ума. Пехотинец неуклюже осмотрелся. – Марика всё рассказала. Я этого не забуду. И Корсо тоже. Мы тебе жизнью обязаны.
– Да будет… Ты бы тоже так поступил, – смутился Артур. – Как Корсо?
– Плохо. Мистер Буи считает, что у него немного поломались мозги. Говорит, даст какой-то травы – до элеватора должен восстановиться.
– Храни его Люций. Идём?!
***
Ферма Граули встретила отряд несвойственной для этих мест тишиной. Ни на площадке перед зернохранилищем, ни на подъездных дорогах не было ни намёка на чьё-либо присутствие. Даже чернеющие на горизонте зерноуборочные машины, словно угрюмые надгробия, намекали не останавливаться и проходить мимо. Некогда процветающее хозяйство сейчас напоминало вымершую после чёрной чумы территорию. И только шелест неубранных колосьев говорил о былой оживлённости этих мест.