Кравец Ян
Мёртвые бабочки
Мёртвые бабочки
0.
Абажур настольной лампы оранжевый, как большой апельсин. Мягкий свет выхватывает из темноты подошвы ботинок. Подошвы рифлёные, буквы почти стёрты, но ещё можно разобрать слова "oil", "fat" и "petrol". Слово "made" превратилось в "mad", "England" в "land". Виден и крест, фирменный знак "Мартенсов". В центр креста вбит металлический штырь с плоской шляпкой. Такой же штырь торчит из буквы A в слове "mad" и пропавшей G в England. Штыри соединяются между собой черными пластинами и образуют правильный треугольник. Ботинки красные и очень старые. Порванные шнурки завязаны аккуратными узлами.
"Мартенсы" принадлежат женщине, которая удобно устроилась в кресле и забросила ноги на письменный стол. Синие джинсы, клетчатая рубашка, короткие рыжие волосы. Женщину зовут Алиса Вега и она читает стихи Генри Лонгфелло. Томик со стихами карманного формата, обложка с золотым тиснением. Вместо информации об издателе штамп принтера Mephistable-Print, на котором и отпечатана книжка. При желании Алиса могла бы распечатать и новые ботинки, но она никогда это не сделает. Она любит старые "Мартенсы" и не хочет с ними расставаться.
Женщина в красных ботинках перелистывает очередную страницу и задевает пальцем картонную закладку. Закладка плавно взмывает вверх и зависает под потолком. Алиса запрокидывает голову, находит закладку взглядом и проводит рукой по левому бедру. Металлический щелчок. Замок фиксатора открыт, Алиса легко отталкивается рукой и взлетает над креслом. Ловит закладку, касается рукой потолка и делает ещё один толчок. На этот раз она долетает до пола и касается ногами толстого ковра. Ещё один щелчок. Треугольник на подошве ботинок получает сцепление с электромагнитным полем под ковром. Сцепление достаточно сильное для того, чтобы не дать Алисе воспарить к потолку, но ходить оно не мешает. Каждый шаг просто требует немного больше усилий. Алиса Вега к этому привыкла.
Алиса выходит из комнаты и оказывается в длинном коридоре с белыми стенами. Проходит его насквозь и останавливается перед большой круглой дверью. За ней помещение, которое надо пройти как можно скорее, чтобы снова не нахлынули воспоминания. Память Алисы в безупречном состоянии, пробелов нет, но в последнее время ей с трудом удаётся её контролировать. Стоит закрыть глаза, и она видит образы людей, которых давно уже нет, слышит их голоса, вспоминает любимые фразы. Капитан Джейк часто говорил "исходя из этого", приплетая эти слова к месту и не к месту. Старший инженер Камола не могла построить ни одного предложения без "ублюдок" или "твою мать". Доктор Крейг любил петь и его мелодичный голос до сих пор звучит в ушах Алисы. Сколько уж прошло лет? Тысяча? Две? Бортовой хронометр сошел с ума с тех пор, как перешел на резервные генераторы. Счетчик внутри самой Алисы утверждает, что сегодня очередная суббота, второе марта 4329 года.
Алиса Вега, наконец, собирается с силами и открывает дверь. Яркий белый свет бьёт по глазам, чертит на сетчатке круги с зубчатым краем. Алиса думает, что неплохо бы поработать над своей светочувствительностью. Она делает шаг вперёд и поворачивает голову направо. Там, за прозрачной стеной высятся криогенные саркофаги. Двенадцать человек, почти весь персонал космической станции "Excelsior" покоится в саркофагах. Ещё двое отказались погружаться в спасительный холод и предпочли умереть от глубокой старости. Саркофаги с их телами Алиса похоронила в космосе. Алиса смотрит на застывшее лицо капитана, переводит взгляд на своего коллегу, доктора Крейга. Иногда ей кажется, что люди давно мертвы, иногда, что они открывают глаза, стоит ей только повернуться спиной. Сейчас она явственно слышит, как её окликают по имени.
- Алиса, почему ты не стареешь?
Алиса знает, что этот голос из прошлого, но никак не может избавиться от ощущения, что он доносится из саркофага. Голоса, лица, нежеланные воспоминания, они накатываются на неё, как волны на берег. Не хватает только снов, но и за этим дело не станет. Сны это только вопрос времени. Когда-то доктор Алиса Вега читала своим студентам лекцию на тему "Почему андроидам не снятся сны". Сейчас она могла бы смело опровергнуть свои собственные слова. Она бы вообще могла много чего сказать той себе, которая осталась в далёком прошлом. Той Алисе Вега, которая была человеком. Пусть эксцентричным, даже социально опасным, но всё-таки человеком. Той Алисе Вега. Там, на Земле.
- Что ты здесь делаешь?
Она трясет головой, как мокрая собака. Кивает застывшим лицам и в несколько шагов добегает до следующей двери. За ней располагается третий инженерный отсек, который стараниями Алисы превратился в просторную кухню. Длинный деревянный стол, барная стойка из полированного дуба. Хрустальные бокалы свисают из крепления над стойкой, на огромной плите стоит хромированный чайник и керамическая кастрюля. Ни плита, ни холодильник, никакая другая техника не работают, это только превосходно выполненные модели. На станции "Excelsior" давно закончились запасы продовольствия, но Алиса Вега не нуждается в пище. Её аккумуляторы проработают ещё несколько столетий, а потом она сможет изготовить новые. Материалов хватит. С ними-то как раз никаких проблем. Алису гораздо больше беспокоит другое, что будет с ней самой через эти самые несколько сотен лет. Где вероятность того, что рано или поздно она не запустит процесс уничтожения собственной базы? Где гарантия того, что она не уничтожит сам "Excelsior"?