— Сколько еще планет мы увидим после этой, мимо которой сейчас пролетаем? — спросила принцесса.
— Одиннадцать, ваше высочество.
Принцесса вздохнула.
— И мы ни на одной не остановимся?
Сэр Бидивир, который в своем белом атласном халате был больше похож на архиепископа, чем на рыцаря, улыбнулся:
— Когда-нибудь, когда земляне вернутся и помогут нам, мы устроим на этих планетах наши колонии. Но без их помощи нам этого не сделать.
— В таком случае, я не вижу смысла во владении всеми этими планетами. Зачем они нам?
— Это — символ могущества вашего благородного предка, принцесса.
— Но откуда мы знаем, что земляне имели право подарить нам эти планеты? — упорствовала принцесса.
Сэр Бидивир перестал улыбаться.
— Джиневра, — сказал он с мягкой укоризной, — извините меня за прямоту, но земляне настолько превосходили нас, как… как вы превосходите Мерлина. Они были великими, добрыми и бесконечно мудрыми. И, как вы помните, они обещали вернуться. Мы хотим стать достойными их.
Хотя Джиневра поняла, что ее вопрос остался без ответа, она не стала настаивать на продолжении разговора.
Внизу, в машинном отделении, дежурил Мерлин. Он с благоговением осматривал всевозможные приборы, любовался миганием разноцветных лампочек и мягкой тряпочкой протирал все, что недостаточно блестело.
Мерлин был высоким молодым человеком и имел две главные цели в жизни. Во-первых, он хотел стать таким же настоящим инженером, как земной инженер. Второй целью, вполне естественной для молодого человека, была принцесса Джиневра.
Будучи очарован красотой машинного отделения, он не менее сильно был очарован красотой прелестной девушки. Но поскольку в данный момент принцесса находилась наверху, в капитанской рубке, а он внизу, в машинном отделении, то Мерлин вытащил из кармана куртки блестящую фотографию и стал ее с восторгом рассматривать.
На фотографии была изображена не принцесса Джиневра, а земная принцесса. Кинозвезда. При взгляде на прекрасную блондинку перехватывало дыхание. Ее одежда (на взгляд Мерлина довольно странная — она состояла из коротеньких штанишек и маленькой повязки на груди) только усиливала ее привлекательность. В Камелоте такую одежду назвали бы непристойной, но ведь это была земная девушка.
Возле прекрасных ног блондинки шла надпись: «Лола Милита». Хотя Мерлин не умел читать по-земному, он знал, как произносится это, имя и время от времени повторял его вслух.
Принцесса Джиневра не была похожа на эту экзотическую красавицу, но из всех девушек Камелота только принцесса могла бы сравниться красотой с Лолой Милитой.
Мерлин аккуратно спрятал фотографию в карман, протер тряпочкой стойку, которая, на его взгляд, немного потускнела, и вздрогнул, когда неожиданно погас свет.
Он должен было это исправить. Не считая себя достойным высокого звания инженера, Мерлин знал, что в электропроводке разбирается хорошо.
Он проверил рубильник. Там все было в порядке. Значит, как всегда, дело в проводах. Внутренне Мерлин очень собой гордился. Он был уверен, что справится с поломкой.
Когда земляне подарили королю Камелота золотой космический корабль и маленький кораблик-спасатель, они, надо отдать им должное, выучили камелотских инженеров так, чтобы те смогли поддерживать в порядке всю технику. Но все это происходило больше ста лет тому назад. Основы этой науки для второго поколения так называемых инженеров стали магией, а для третьего и четвертого поколений — религией. Мерлин хорошо сдал экзамен на обращение с гаечным ключом и измерительными приборами, но ему было запрещено прикасаться к панелям. Это расценивалось как святотатство. Лишь несколько инженеров в Камелоте были в состоянии оживлять механизмы, вышедшие из строя.
Но неполадки по электрической части — это была стихия Мерлина.
Сначала он включил переговорное устройство и сказал:
— Докладывает инженер Мерлин. Повреждение на Зеленой линии. Повторяю. Повреждение на Зеленой линии. Необходимо разрешение на отключение Зеленой линии для устранения повреждения. Конец.
— Капитан слушает, — произнес мягкий голос Бидивира. — Разрешение выдано. Инженер, приступайте к работе.
Мерлин отключил Зеленую линию и начал искать поломку.
Выйдя из машинного отделения, он прикоснулся к металлической пластинке, на которой было написано:
ЛЕДИ ИГРЕЙНА
Детройт, 2317
Корабль-разведчик и перевозчик,
393-я Земная торговая миссия
(лицензия № 393/ТН/7164)
Для Мерлина этот текст был непонятен. Но легенда гласила, что земные инженеры, обычно державшие в руках гаечный ключ и мягкую тряпочку, всегда протирали металлическую пластинку. На удачу.
У Мерлина было хорошее настроение. Сейчас он чувствовал себя настоящим инженером.
Провод, который он проверял, проходил через комнату леди Вивьен. Мерлин не знал, у себя ли она. Немного поколебавшись, он осторожно постучал в дверь.
— Кто там? — отозвалась леди Вивьен.
— Это я, Мерлин. Проверяю проводку.
— Входи, Мерлин, — раздался еле слышный голос.
Мерлин открыл дверь и остановился на пороге. В каюте было темно.
— Может быть, мне выйти… — смущенно произнес он.
— Входи, входи. Пожалуйста.
Мерлин зажег свою лампу — масляную лампу. В Камелоте никогда не было электрических батареек для ручных фонариков.
Когда теплый свет залил комнату, Мерлин чуть не выронил лампу из рук.
Леди Вивьен лежала на диване, с усмешкой глядя на инженера. Ее усмешка никого не могла удивить. По своему жизненному опыту леди Вивьен была старше принцессы лет на шесть. Она давно поняла, что если не посмеиваться над жизнью, то придется горько плакать.
Поразило Мерлина то, что, будучи одетой только в тончайшую прозрачную рубашечку, леди Вивьен позволила ему войти в ее каюту. Мерлин быстро отвел взгляд в сторону.
Вивьен засмеялась. В ее голосе было что-то очень волнующее. Мерлин, вспыхнув, опустился на колени перед панелью, за которой проходила Зеленая линия, и стал ее лихорадочно отвинчивать.
— Почему ты от меня отворачиваешься? — требовательно спросила Вивьен. — Неужели я так безобразна? Я чем-то тебя пугаю?
Мерлин поднял голову и увидел, что леди Вивьен оперлась на локоть, грудь ее почти обнажилась, а прозрачная рубашечка приоткрыла колени. Он подумал, что если бы она была совсем голой, то это бы не так возбуждало.
— Нет, — хрипло ответил он и еще ниже склонился над панелью.
Вивьен вздохнула.
— Мерлин, сколько тебе лет? — спросила она.
— Двадцать, — пробормотал инженер.
— Сэр Модред ведет себя, словно он моложе тебя, хотя ему уже сорок пять.
Мерлин понял бы Вивьен, если бы она принадлежала к его сословию, но невозможно было представить, что подобные намеки может делать благородная леди.
За все время путешествия принцесса не сказала Мерлину ни слова. Если ей от него что-нибудь требовалось, она говорила об этом сэру Бидивиру, и уже он передавал распоряжение инженеру. И это было в порядке вещей.
А леди Вивьен с самого начала вела себя так, будто они с инженером — ровня. Она нравилась Мерлину, но она не была такой, как Лола Милита или принцесса. Мерлином владели только два желания: он хотел быть настоящим инженером, и он хотел Джиневру.
Наконец Мерлин нашел повреждение и исправил его. Работа так много значила для него, что он совершенно забыл о леди Вивьен.
Но она довольно грубо напомнила ему о своем существовании.
— Что течет в твоих венах, масло? — спросила она.
В этот момент Мерлин как раз устанавливал панель на место.
— Если вы хотите сказать, что я — бедный инженер, то мне это прекрасно известно, — скромно сказал он.
Леди Вивьен тяжело вздохнула.
— Господи, помоги мне, — взмолилась она. — Мерлин, если бы ты прочел все отчеты землян, то нашел бы в них слабый, но заметный налет иронии. Все устройство Круглого Стола, все эти персонажи — Артур, Джиневра, сэр Бидивир и прочие — все это розыгрыш. Когда они увидели наших раболепных предков, перенимающих все манеры землян, кланяющихся в пояс, целующих пол, где ступала нога землянина, они решили нас проучить. Отсюда этот золотой корабль и империя, состоящая из пустых, бесплодных, бесполезных планет, которые были подарены прадедушке нашего короля.