— Здесь только две педали, — начал обучение механик. — Газ и тормоз. Рулем крути как хочешь. Едь только по линиям. Разгоняйся как тебе удобно. Когда закончится ваше время, я помашу флагом. Тогда подъедешь ко мне на тихом ходу. Поняла?
Маша кивнула. Внутри все скрутилось в узелок.
— Какие у тебя вопросы?
Он нагнулся и нажал на кнопку, дернул за рычаг сбоку от Маши, и карт тут же ожил, задребезжал, а девушка почувствовала тепло от работающего мотора.
— А можно я пойду домой? — спросила девушка, подняв голову в шлеме.
— Что? Кто твой герой? — не расслышал мужчина сквозь грохот. — Ты мой герой!
Он подмигнул и показал руками известный знак «окей», сложив указательный и большой пальцы в колечко.
— Жми!
Маша вцепилась в руль похолодевшими пальцами.
— Жми! — снова крикнул механик сквозь грохот мотора. Сзади газовал Иван.
— Газ, что ли, не работает? — озадаченно почесал он масляными руками макушку. И вдруг резко нажал ладонью на колено Маши. Нога придавила педаль газа, и карт, дернувшись, рванул с места.
Маша завизжала, но балаклава съела звуки ее страха.
Мимо пронесся карт Ивана и скрылся за поворотом, дрифтуя шинами.
Маша отпустила газ так, что карт ехал со скоростью шагов годовалого малыша. Через какое-то время она добралась до поворота, куда уехал карт мужчины. Тут на огромной скорости пронесся вихрь — Иван снова ее обогнал. Нога Маши дрогнула, готовясь сбросить скорость еще, но дальше было уже некуда, карт передвигался едва ли быстрее слизня на капустном листе.
— Вот это моя скорость, — улыбнулась сама себе девушка. — Такое мне подходит.
Она замурлыкала себе под нос какую-то песенку, которую глушил дребезжащий мотор, и двинулась дальше. Тут мимо снова пронесся Иван, на повороте задев ее машину, и карт дернулся.
Маша вздрогнула, запаниковала, и отпустила газ. Карт развернулся в обратную сторону и встал как вкопанный. Маша нажала поочередно на газ, тормоз, потом снова на газ, но мотор стих, и машина не собиралась снова двигаться.
В два прыжка до нее добрался механик.
— Первый раз вижу, чтобы машина не слушалась, запричитал он. — Давай я посажу тебя на другой агрегат? У меня еще есть лошадки!
— Нененене! — Маша начала вылезать из машины, путаясь в ногах и дрожа. — С меня хватит скорости!
Она начала стягивать с головы шлем, но, пристегнутый ремнями, он не поддавался.
Механик вдруг остановил ее, снова положив свою огромную ладонь на плечо, пригвоздив к сиденью.
— Не бойся скорости, — сказал он уверенно. — Проблема твоего страха в том, что перед тобой как такового предмета опасности нет. Ты, на самом деле, боишься «на потом». То есть, ты боишься вещей, которые еще не произошли. И это останавливает твою жизнь, и ты живешь на паузе. А вот это и правда страшно!
Он помолчал, чтобы до нее дошел смысл сказанных слов.
— Надеюсь, ты сделаешь правильный выбор.
Маша помолчала и покусала губы. Зажмурилась, а потом снова широко распахнула глаза.
— Да! Запускайте! Я готова!
Мужчина понимающе улыбнулся, а в глубине его глаз сверкнули смешинки. Он кивнул головой, нагнулся над картом, снова завел машину и Маша сорвалась с места.
В два счета она освоилась с нехитрым управлением автомобиля. На повороте нужно чуть сбавить скорость, нажав педаль тормоза, а потом снова разогнаться, и побольше. А потом снова сбавить, а потом…
Маша нагнала Ивана, и он, видимо, услышав позади себя гул, отъехал в сторону, и девушка, замирая от восторга, промчалась дальше.
Все внутри ликовало и пело. Она ехала так быстро, как только могла. Пейзаж кругом невероятно быстро сменялся, кружил, летел. Она задыхалась от восторга, так, что сердце иногда подпрыгивало к горлу.
Спустя какое-то время, когда Маша уже в третий раз обогнала Ивана, она увидела, наконец, знаки, которые он ей подает: поднимает вверх руку и качает пальцами. Она повернулась и увидела механика. Он размахивал большим флажком желто-черного цвета, а это значило, что время вышло.
Иван подъезжал к механику, а Маша, глянув на него, вдавила педаль газа в пол и пронеслась мимо. Руки тряслись, и не понятно, о чего больше: толи от волнения, толи от активной работы мотора справа. Она сделала два круга, проехав мимо Ивана, который смеялся, поставив руки вбок, над ее непослушанием, и механика, размахивающего флагом, как отшельник проплывающему кораблю.
Теперь, когда на трассе она оказалась одна, все стало восприниматься совсем по-другому. Она была полностью ответственная за свою жизнь, за дорогу. Разгонишься чуть больше — вылетишь на проезжую часть. Чуть не дожмешь газа — остановишься, потеряв возможность доехать до поворота.