Во втором была совсем иная картина: шли занятия по йоге. Тихая мелодия, как мелодичные переливы мандолины, пробиралась сквозь щели в дверях, но тут же оседала под электрическим светом в коридоре. Мужчины и женщины под эту самую музыку лежали на полу и тянули вверх то одну руку, то другую.
Маша успела оглядеть эту идиллическую картину лишь полувзглядом: Юля тянула ее в раздевалку. Там она открыла шкафчик и сунула подруге черные тонкие трико и купальник. Вся эта одежда, если ее сжать в ладони, могла бы легко уместиться в кулаке, настолько была небольшой и тонкой.
— Мы в этом заниматься будем? — удивилась Маша.
— А то! — Юлька уже стягивала через верх рубашку, застряв в ее вырезе.
И оттуда донеслось ее приглушенное:
— Туфли, как я и говорила, не снимай. Танцевать будем в них.
Маша вздохнула, но, взглянув на часы, поняла, что медлить уже нет времени: стрелки часов показывали, что занятие началось уже шесть минут назад.
Она споро стянула юбку, кофту, вместе с очками, которые зацепились дужками за петли, натянула купальник и обомлела, увидев себя в зеркале. Эластичная черная тряпка превратилась в шикарный наряд. Он облек тело так плотно, что можно было увидеть каждую выпуклость ребер, каждый изгиб. Открытые руки, ноги и неглубокое декольте молочной кожей диссонансом контрастировали с глубоким, словно бездна, черным цветом.
Маша натянула лосины и надела свои красные туфли, предварительно аккуратно протерев их подошвы влажной салфеткой.
Пока Юля пыхтела, натягивая купальник, рассуждая, снимать ли ей под ним бюстгальтер или нет, Маша посмотрела на себя в зеркало. То, что она там увидела, ей понравилось: стройная, подтянутая, упругая, она как стрела вся звенела, готовая к действию. Очки этой натянутой струне были не нужны, и Маша достала из сумки линзы. Отрепетированным движением надела их, быстро и легко, а потом распустила волосы. Расчесала их быстрым и точным движением, так, что они, наэлектризованные, распушились во все стороны, и собрала их в высокий хвост.
Такое преображение не осталось незамеченным Юлей. Она присвистнула:
— Ну ты даешь! Это ж надо… А я и не знала, какая ты…
— Мы идем или нет? — притворно строго спросила Маша, скрывая приятное тепло, которое растеклось по венам. — Время не ждет!
Юлька охнула, ахнула, и, побросав кое-как вещи в маленький шкафчик, лязгнула ключом в замке.
— Бежим!
Действительно, пришлось бежать. Выскочив из раздевалки, Маша едва не поскользнулась на натертом полу, но, сохранив равновесие, удержалась.
Юлька открыла дверь в зал рядом и кивнула:
— Присоединяйся.
Опоздавших не ждали. В зале, где вовсю гремела музыка, шла разминка. И девушки тут же заняли свои места в самом конце зала, прямо у прозрачных стен.
— А теперь делаем приседы! — крикнула громко тренер, и вся команда из двадцати девушек, облаченных в черные купальники и короткие лосины, начали приседать. Маша последовала их примеру. Скинув туфли, она начала считать: раз, два, пять, двадцать..
— Еще! — прикрикнула на отстающих неугомонная тренер.
И снова: раз, два, пять, тридцать.
Когда, казалось, сил уже не осталось, женщина скомандовала:
— А теперь — растяжка!
Все потянулись нестройной, запыхавшейся муравьиной дорожкой за його-матами, которые ждали своей участи в углу. А после, расправив коврики на твердом дощатом полу, начали повторять движения за тренером.
Она отражалась в огромных зеркалах и Маше казалось поначалу, что повторить за этой спортивной женщиной ни одно движение не получится. Обтянутая легенсами расцветкой милитари накачанная попа поднималась вверх-вниз, тогда как добрая половина участниц добровольной экзекуции не могла сделать и двух движений.
Растяжка включала в себя все мыслимые и немыслимые элементы. Маше казалось, что занятие идет уже второй час, но, подняв глаза выше, увидела, что с того времени, как они вошли в этот зал, прошло всего лишь минут десять.
Девушки пыхтели по обеим сторонам от Маши, но старательно выполняли все, что говорит тренер. Наконец, растяжка на полу с упражнениями на ноги и руки завершилась, и девушки начали обувать туфли.
— А сейчас начинается самое интересное! — провозгласила тренер и Юлька наискосок от Маши тяжело вздохнула.
Музыка заполнила огромный зеркально-стеклянный зал и, казалось, проникла даже в капилляры. Кровь закипела. Маша почувствовала, как благодаря громким энергичным песням, движению, остатки хандры и неуверенности, которые все еще наполняли ее тело и душу, пропадают.