- Девочка сбежала от отца. Произошло это на проспекте Креонта. Вряд ли она сунулась в трущобы - слишком далеко, да и опасно.
- Когда это произошло? - поинтересовался Гучи, передавая фотографию своему соседу, длинноволосому деду в сером свитере.
- Два дня назад.
- Э, ну так это когда было, - протянул с непонятной грустью высокий лысый старикан с ястребиным носом. - Тебе, госпожа Зитц, еще повезло, а то попробуй тут вспомнить, как тебя вчера звали...
- Кого? - встряла в разговор единственная в этой мужской компании старуха.
- Меня, - отозвался Ястребиный нос. - Или вон Гучи.
- А-а-а... А как?
Старики рассмеялись, но как-то не слишком весело.
- Девочка была ранена. Без левой руки, вот так...
- Ну, госпожа, ты хоть на себе-то не показывай, пожалуйста!
Зитц застыла, воззарившись на длинноволосого. Ей едва ли не впервые напомнили о давно уже забытых суевериях ее мира.
- Кроме того, ты понимаешь, - сказал Гучи, - мы ведь иногда спим. Поэтому могли и пропустить... А давно ли она лишилась руки?
- Два дня назад.
- Жаль. Такая маленькая... Но она, скорее всего, как пришла, так и ушла. Если вообще приходила.
- Почему ты так думаешь?
Гучи задумчиво глянул на Ястребиного носа, и тот пояснил:
- Понимаешь какое дело... У нас недавно Толстяк Эстрада преставился. А он тут был единственным, кто мог ее починить.
- Когда?
- Как ты и сказала - два дня назад. Вышел, понимаешь, погулять, да вот незадача - окно с дверью попутал. Нашли вчера утром, внизу под Мостом... Но он там минимум часов шесть пролежал. Так-то вот. Полиция была.
- И?
Ястребиный нос пожал плечами:
- Ты это, уж пожалуйста, сама, хорошо? Нам-то они не докладывают.
Зитц кивнула:
- Как все вовремя. А вы что думаете, господа, сам-то он мог?..
- Ну, он толстый, но не глупый, - усмехнулся Гучи. - Был... Деньги есть, работа есть, зачем ему?
- Ясно. Ну что же... Благодарю вас, господа, - Зитц поднялась на ноги. - А не подскажете ли, где он жил, этот ваш Толстяк Эстрада?
- Двенадцатый этаж, - сказал Ястребиный нос. - Там дверь опечатана полицией, не пропустишь... А ты... вы... ты не могла бы... - Он вдруг смутился и тоже встал, оказавшись на полголовы выше Зитц. - Нам нечасто перепадает человеческая еда...
Зитц кивнула и молча вытащила из кармана пакет с панини.
- Спасибо, госпожа. Желаю тебе удачи...
И все старики вдруг подхватили:
- Удачи, госпожа!
Она слегка поклонилась и направилась к лифту. Они проводили ее взглядами.
- Разболтались мы что-то, - недовольно проворчал длинноволосый.
- Это ничего, - отозвался Гучи меланхолично. - С хорошим человеком и поболтать не грех... Куда вот Зен подевался, интересно?
- Говорил, к девочкам пойдет, - буркнул Ястребиный нос, усаживаясь на пол и заглядывая в пакет. - Лучше б еды купил...
- Каждому свои радости.
Нос к носу
Часовщик сидел за столиком маленького кафе, придирчиво изучая меню. Наконец, так и не решив, чем будет завтракать, он поднял руку. Рядом материализовалась официантка.
- Чаю, пожалуйста. Черного.
- Что-нибудь еще? - Девушка склонила набок коротко стриженую головку. - Блинчики? Десерт?
- Пока нет.
Официантка кивнула и удалилась, тихонько цокая каблучками. Часовщик отвел взгляд от ее бордовой юбочки в складочку и уставился в окно. Окно было давно не мытым, но через него был хорошо виден многоэтажный дом. Мышка сказала, что она жила здесь, на девятнадцатом этаже.
Неправильный дом. Как механизм с песчинкой внутри. Или, если точнее, с тараканом.
Принесли чай. Игорь рассеянно поблагодарил, взял кружку, сделал глоток и снова взглянул на многоэтажку.
За домом следят. Дураку ясно. Наверняка удаленно: за пару дней Игорь успел ознакомиться с некоторыми образцами здешней техники - и они были, пусть ненамного, но все же совершеннее того, чем мог похвастаться его мир.
Перед глазами поплыло. Часовщик поставил кружку на стол и потер руками лицо.
- У-у... Надо было кофе взять, - пробубнил он невнятно.
В темноте на обратной стороне века возник лабиринт. Отголоски сна. Сейчас оказалось, что больше всего он походил на обыкновенную электронную печатную плату, которую зачем-то нагрели так, что сияние дорожек выжигало негатив схемы на сетчатке глаза.
Этот раскаленный лабиринт снился Часовщику вторую ночь подряд. И неправильностей - насколько можно было судить - в нем не было.
Он схватил чашку и залпом допил чай.
Мышка сказала, что утром не сразу смогла его найти. Они еще посмеялись над этим. Действительно, проблема: найти взрослого человека в единственной кровати единственной комнаты... И если бы не испуг в глазах девочки, об этом можно было бы забыть.
Не получалось.
Кстати, а вот и она.
Июль подошла к подъезду, набрала комбинацию цифр на кодовом замке и вошла внутрь.
Анастас Калеро встрепенулся. Явилась! Ну, наконец-то это занудство прекратится. Он вызвал по коммуникатору Маркуса.
- Да? - ответил сонный голос.
- Явилась!
- И тебе доброе утро, чтоб ты сдох так орать, - пробухтел недовольный Маркус.
- Эй, проснись уже! Июль явилась.
- А... Июль... - Тут до Маркуса дошло. - Дьявол! Как она?
- Да вроде ничего, - сказал Калеро и добавил, подумав: - Только, знаешь... Ты говорил, что у нее одной руки нет.
- Да. Левой.
- Ну так она сейчас этой рукой дверь открывала.
- Дьявол... Ладно, все равно, одна, две... И папашу ее сейчас дергать уже поздновато.
- Ну?
- Ладно, - решительно сказал Маркус. - Действуйте по плану.
- Понял, - отозвался Калеро, отключил комм и насторожился: - Э, мужик, а ты еще куда?
У подъезда топтался высокий длинноволосый мужчина в черном плаще. Калеро проглядел одним глазом фотографии жильцов. Не было там такого!
Мужик тем временем открыл дверь, вошел в подъезд - и тут камера отключилась.
Оборванный провод еще вовсю раскачивался, а Часовщик уже стоял перед лифтами. Один на третьем этаже, другой на девятнадцатом. Вниз пополз тот, что ближе.
Скорее всего, они - кто бы они ни были - уже там. Времени в обрез.
Двери лифта раскрылись, Часовщик шагнул в кабину, ткнул в кнопку нужного этажа и вытащил из кармана универсальную отвертку. Помедлил секунду и решительно взялся за кнопочную панель. Опасность застрять между этажами никуда не делать, но следовало обездвижить хотя бы один лифт.
Как только двери снова разъехались, Часовщик перемкнул пару контактов. Все. Нормальный человек в лифт со снятой панелью не сунется, а остальные как нибудь...
- ...Да, Маркус! Можешь не особо торопиться. Нет, не тронем...
Часовщик сорвался с места и подбежал к приоткрытой двери из-за которой доносился приглушенный мужской голос. Похоже, разговаривали по коммуникатору, а о чем шла речь, можно было и не гадать.
- Ну что? - раздался другой голос, чуть погромче.
- Слышал же. Обращаться бережно, при необходимости оказать первую помощь.
- Ну, крошка, оказать тебе первую помощь?..Да ты не жмись. Старший трогать не велел, вот и не будем...
- Отстань от нее, - бросил еще один.
- Да отстал уже...
Голос прозвучал совсем близко. Дверь открылась, и Часовщик оказался нос к носу с молодым парнем в темно-синей куртке, державшим в одной руке сигару, в другой нож для обрезки.
- Э, ты, а ну проваливай! - ощерился он.
Отвертка все еще была зажата в кулаке Часовщика, и он быстро, не думая, дважды ударил парня в живот и втолкнул в квартиру, вытягивая из другого кармана резак.
- Что там такое? - спросил тот, что говорил по комму.
В дверях комнаты воздвигся здоровенный амбал в черном спортивном костюме и боевых перчатках. Часовщик полоснул лазерным лучом по его лицу. Тот всхлипнул и осел на пол.
Из комнаты раздался стон. Мужской.