Особое положение среди силлабо-тонических размеров занимают пеоны. В античной поэзии пеонами называли 4-сложную стопу с одним долгим и тремя краткими слогами. По месту долгого слога различали: пеон I –ᴗᴗᴗ–, пеон II ᴗ–ᴗᴗ, пеон III ᴗᴗ–ᴗ и пеон IV ᴗᴗᴗ–. В тоническом стихе, как обычно, место долгого занимает сильный слог.
Пеоны редки, относительно часто встречается 3-стопный пеон III. Крайне редки, единичны остальные пеоны. Пеон I впервые, кажется, применил любитель необычных размеров и длинных строк К. Д. Бальмонт: «Спи́те, полумёртвые, увя́дшие цветы» (IV, 8). Из пеонов II известность получило стихотворение И. П. Мятлева «Фонарики» (II, 95): «Фона́рики, суда́рики, || Скажи́те-ка вы мне…», с которым перекликаются «Фонарики» В. Я. Брюсова (IV, 34). Пеон IV впервые встречается у Бальмонта, однажды — у М. А. Кузмина (Ау, Сергу́нька! серый ски́т осироте́л. || Ау, Сергу́нька, тихий а́нгел пролете́л…»); в наши дни — у А. С. Кушнера (V, 129).
Особняком от других силлабо-тонических метров стоит 5-сложник. Из 5 теоретически возможных вариантов этого метра встречается лишь один — с постоянным сильным ударением на среднем, 3-м, слоге ᴗᴗ–́ᴗᴗ. Употреблялся он только в жанре народных песен. 5-сложник изредка встречался начиная с XVIII в., но разработал его и часто им пользовался А. В. Кольцов, поэтому его часто именуют кольцовским 5-сложником. В нем, что естественно при такой длине, часто встречаются сверхсхемные ударения, чаще всего на 1-м и 5-м слогах, редко на 2-м и не бывает на 4-м. На 5-м они могут стоять потому, что 5-сложник — почти всегда белый стих, т. е. безрифменный: «Что́, дрему́чий ле́с, || Призаду́мался…» Главное отличие 5-сложника от других метров в том, что он — всегда законченное слово или группа слов. Кольцов писал 5-сложник в одну короткую строку, другие поэты иногда его удваивают, утраивают, даже учетверяют, но и в этом случае после каждой 5-сложной группы стоит сильная цезура. Вот пример учетверенного 5-сложника у Бальмонта: «О, страдатели, насаждатели, о, садовники сих садов…» (IV, 13).
Благодаря такой структуре и песенному характеру постоянное среднее ударение звучит в нем обычно сильнее сверхсхемных. Формально 5-сложник можно было бы рассматривать как 1-стопный анапест или 2-стопный хорей с дактилическим окончанием — тем более, что Кольцов пользуется им как в чистом виде (II, 97), так и в урегулированном чередовании с анапестом (II, 96) и с 2-стопным хореем (II, 101). Но и звучание, и стихотворная композиция его настолько своеобразны, что его выделяют в особый размер; может быть, его следовало бы назвать стихом (т. е. стихотворной строчкой) особой структуры.
Перейдем теперь к формам стиха, отклоняющимся от строгой урегулированности силлабо-тоники. Прислушаемся к звучанию следующего 4-стишия Лермонтова: «Страшна в настоящем бывает душе || Грядущего темная даль; || Мы блаженство желали б вкусить в небесах, || Но с миром расстаться нам жаль». Проскандировав, мы обнаружим, что здесь три стиха — амфибрахии, один — анапест. Всего в стихотворении «Земля и небо» (II, 79) по 8 стихов обоих размеров, но расположены они без всякого порядка; между тем наш слух воспринимает не нарушение размера, а только его вариации. Внутренняя структура всех стихов одинакова — 3-сложники. Различаются они лишь анакрузой. Такой размер называют 3-сложником с вариациями анакруз, или с переменной анакрузой (см. также I, 31; IV, 39, 73, 89).
Если мы вслушаемся в стихотворение того же поэта «Желание» (II, 77), то заметим, что 1-сложные и 2-сложные анакрузы чередуются в нем урегулированно, через стих. В этом случае первая пара стихов в 4-стишии ритмически тождественна второй паре. Поэтому мы различаем 3-сложники с урегулированным и неурегулированным чередованием анакруз. Этот метр в поэзии XIX в. встречался редко (III, 35). 2-сложники с переменной анакрузой в классической поэзии не употреблялись. Изредка встречаются они в поэзии XX в. (V, 24, 65, 127).
В истории русского стиха — классического и, в особенности, XX в., значительно бо́льшую роль сыграло нарушение внутренней урегулированности 3-сложников. Впервые их применил Тредиаковский в своеобразном размере — русском гекзаметре, или гексаметре. В античном гекзаметре, т. е. 6-мерном, 6-стопном стихе, стопа дактиля –ᴗᴗ могла заменяться спондеем ––, долгий был равен двум кратким. Это придавало стиху ритмическое разнообразие, очень нужное для эпического стиха, которым были сложены такие крупные произведения, как «Илиада» и «Одиссея». В русском языке спондеи –́–́ требовали бы скопления 1-сложных слов –́–́|–́ᴗᴗ, стих стал бы рубленым. В гекзаметре Тредиаковского обычные в 3-сложниках 2-сложные интервалы между ударными слогами иногда заменялись 1-сложными: «Слог „Одиссеи” веди | стопой в Фенелоновом слоге» –́ᴗᴗ–́ᴗᴗ–́|ᴗ–́ᴗᴗ–́ᴗᴗ–́ᴗ. Тредиаковский назвал свой гекзаметр «дактило-хореическим» (замена стопы дактиля хореем, в современной терминологии — стяжение междуударных промежутков). Цезура в гекзаметре подвижна, находится в пределах 3-й стопы, чаще — сразу после ударного слога.