Мысли и афоризмы древних римлян

* * *

Правительство есть говорящий закон, а закон – немое правительство.

* * *

Право же, какую можно высказать еще нелепость, которая бы уже не была высказана кем-нибудь из философов!

* * *

Предел старости не положен, не существует, и жизнь стариков оправдана, покуда они могут нести бремя долга и презирать смерть. Поэтому старость даже мужественнее и сильнее молодости. Потому-то, когда тиран Писистрат спросил Солона, что дает ему силы столь храбро сопротивляться, – Солон ответил: «Старость».* * *

Привычкой создается как бы вторая природа.

* * *

Приятно получить похвалу от человека, достойного похвалы.* * *

Простой речи с первого взгляда легче всего подражать, но уже первые опыты покажут, что нет ничего труднее.

* * *

Самое постыдное требование: во сколько каждый сам себя ценит, во столько же пусть ценят его и друзья. Разве редко бывает, что человек и духом слаб, и надежд на успех в жизни у него немного, но не следует ведь отсюда, что друг должен относиться к нему так же, как он относится к себе сам; скорее напротив – дело друга напрячь все силы и добиться, чтобы он воспрял душой, пробудить в нем надежду, заставить его думать о себе лучше.

* * *

Самое трудное в дружбе – быть вровень с теми, кто ниже тебя.

* * *

Смерть не имеет отношения ни к мертвым, ни к живым – одних уж нет, а других она не касается.

* * *

Собаки не могут отличить воров от честных людей, но все же дают знать, если кто-нибудь входит в Капитолий ночью. И так как это вызывает подозрение, то они – хотя это только животные, – залаяв по ошибке, своей бдительностью приносят пользу. Но если собаки станут лаять и днем, когда люди придут поклоняться богам, им, мне думается, перебьют лапы за то, что они проявляют бдительность и тогда, когда для подозрений оснований нет. Вполне сходно с этим и положение обвинителей.

* * *

Справедливость заключается в том, чтобы воздать каждому свое.

* * *

Старую любовь, как клин клином, можно выбить новой любовью.

* * *

Стенать мужчине иногда позволительно, хоть и редко; вопить непозволительно даже женщине. Если и случится вскрикнуть мужу сильному и мудрому, то разве лишь затем, чтобы усилить свое напряжение, – так бегуны, состязаясь, кричат что есть сил, так, упражняясь, подают голос атлеты, так кулачные бойцы, ударяя противника, вскрикивают, – это не потому, что им больно или что они струсили, а потому, что при крике все тело напрягается и удар получается сильнее.

* * *

Счастье следует просить у бога, мудрость – приобретать самому.

* * *

Тем, кто хочет учиться, часто мешает авторитет учителя.

* * *

То, что не может произойти, никогда не происходит; то, что может – не чудо. Следовательно, чуда вовсе не бывает.

* * *

Только ученые люди да еще греки привыкли рассуждать без подготовки на заданную тему.

* * *

Тому, кто однажды перешел границы скромности, надлежит быть вполне бесстыдным до конца.

* * *

Требовать в дружбе равенства услуг и чувств – значит подчинить дружбу самому черствому и жалкому расчету: расход должен равняться приходу. Подлинная дружба богаче и щедрее, она не подсчитывает постоянно, не отдано ли больше, чем получено.

* * *

Труд как бы создает некую мозолистую преграду против боли.

* * *

Удивительно, как это жрецы-прорицатели, взглянув друг на друга, могут еще удерживаться от смеха.

* * *

Утешение на основании несчастий других – самое слабое утешение.

* * *

Фортуна не только сама слепа, но и ослепляет каждого, кого заключает в объятья.

* * *

Хороший вкус – это разборчивость.

* * *

Часто возникают несправедливости из некоего крючкотворства и чрезмерно хитростного, но злокозненного истолкования права. Отсюда и возникла известная всем поговорка: «Высшая законность – высшее беззаконие».

* * *

Чего сами не знают, тому учат других.

* * *

Чего хотят бессмертные боги, во-первых, посылая нам предзнаменования, которые мы без толкователей и понять не можем, и предвещая то, чего мы все равно не можем избежать? Так даже порядочные люди не поступают, не пророчат своим друзьям надвигающееся на них несчастье, которого те никоим образом не смогут избежать. Всякое предсказывание зла только тогда – доброе дело, когда оно сопровождается советом, как это зло отвести. Если считать, что знамения посылаются богами, то почему они были такими темными? Если боги действительно хотели открыть нам будущее, надо было возвестить его вполне ясным образом; если хотели скрыть, то не надо было об этом сообщать даже в туманной форме.

* * *

Человек должен научиться подчиняться самому себе и повиноваться своим решениям.

* * *

Чем честнее человек, тем менее он подозревает других в бесчестности. Низкая душа предполагает всегда и самые низкие побуждения у самых благородных поступков.

* * *

Я доблестью своей освещал путь своим предкам, так что они, если и не были известны ранее, памятью о себе обязаны мне.

* * *

Я не более завидую силе молодых, чем прежде завидовал силе быка или слона. Что у тебя есть, тем и подобает пользоваться, и что бы ты ни делал, делай в меру своих сил.

* * *

Я ни разу не слыхал, чтобы какой-нибудь старик позабыл, в каком месте он закопал клад.

* * *

Я никогда не бываю так занят, как в часы своего досуга.

* * *

Я никогда не соглашался со старинной пословицей, советующей становиться стариком рано, если хочешь пробыть стариком долго.

* * *

Я охотнее готов заблуждаться вместе с Платоном, чем разделять истину с нынешними знатоками.

* * *

Я предпочитал даже самый несправедливый мир самой оправданной войне.

* * *

Цицерон, увидя, что его зять Лентул, человек маленького роста, опоясан длинным мечом, сказал: «Кто привязал моего зятя к мечу?»

По Макробию

* * *

Однажды, когда Цицерон ужинал у Дамасиппа, тот, угощая его посредственным вином, сказал: «Выпей этого фалернского, ему сорок лет». – «Право, – сказал Цицерон, – оно не по летам молодо».