На Пасху Олег пошел в Храм Христа Спасителя. Долго бродил меж икон. Одна крайне заинтересовала. На ней была Богоматерь с чашей, а в чаше младенец.
Парамонов спросил у служки об иконе.
— Неупиваемая чаша, — ответил юноша с козьим лицом и сквозящей бородой.
— Почему Неупиваемая? — опешил Олег. — Чтобы в доме вино не переводилось?
— Наоборот! — улыбнулся служка. — Она от алкоголя напрочь отвращает.
Олег поставил перед иконой красную, пасхальную свечу, помолился что было сил. Вечером он не смог выпить ни рюмки. И завтра тоже. Он завязал.
Вот уже полгода Олег Парамонов живет со старцами при Новоафонском монастыре. Он вырыл голыми руками себе землянку и питается исключительно акридами.
Он похудел и выглядит молодцом.
Вся прошлая жизнь ему теперь кажется странным маревом, тленом. Да и было ли это?
На очередную Пасху ходоки со всей России нанесли много даров. Крашенные яйца, куличи, красное вино. Олег впервые за долгое время позволил себе выпить и закусить. Кто-то из ходоков узнал в нем великого Парамонова. Сам уход его в монахи в Москве наделал изрядно шума.
Нашлась и гитара.
Олег сурово отнекивался, но ему доброжелательно кивнул самый знатный старец, Пафнутий:
— Можно! Играй! Бог не против веселия.
И Олег заиграл. Да так, как никогда не игрывал. Струны вибрировали от боли и радости.
Он исполнил всю свою классику. Кое-кто из гостей на диктофон записал концерт. В Москве тотчас был издан альбом «Классика барда-старца Олега Парамонова (трезвенника)». Диск вызвал феноменальный фурор. Все российские жены, имеющие мужей алкоголиков, купили его.
Диковинные дела творятся на свете! После одного прослушивания альбома алкоголь просто не лезет в рот. Словно не водку пьешь, а раскаленный свинец.
Браво, Олег!
Кстати, кто-то видел великого старца недавно в Москве. И одет был Олежек не в рубище старца, а в элегантный европейский костюм. И пахло от него французским коньячком.
Мой унитаз
Чтобы себя хорошо чувствовать в этой жизни, нужны человеку две вещи: чтобы близкие любили, и унитаз в уборной стоял на своем месте. Без этих двух вещей хорошо себя чувствовать в этой жизни нельзя.
Предположим, близкие любят. Суп, выглаженная рубашка, красивая зубная щетка. Тогда для достижения полной гармонии остается добиться выполнения условия номер два: правильной и удобной установки унитаза. Сразу оговорюсь: сами вы — занятый человек. Вы — специалист по чаеразвесочным машинам. Поэтому с сантехникой вы на «вы».
Что же делать?
Есть два пути. Первый: уговорить товарища, который на прошлой неделе с упоением рассказывал вам о том, с какой удивительной ловкостью он в своей квартире собственноручно переставил унитаз. Но товарищ может не уговориться. Сошлется на свою занятость. На то, что жена запрещает. Или Заратустра.
Второй путь: жилищно-эксплуатационная контора, сосредоточившая в себе сантехников и прочих мастеров. Контора на все способна. Это у нее предназначение такое: помогать вверенным ей жильцам. Не в общем смысле, а в частном. Значит, в контору либо надо идти, либо в контору надо звонить. Выбрав «звонить», вы набираете номер.
Трубку поднимает женщина.
Вы говорите:
— Мне, извините, унитаз надо переставить.
— Где?
— В уборной.
— А что с ним?
— Стоит неудобно. Я, понимаете, иной раз сяду на него, так обязательно лбом в дверь упрусь.
Некоторое время женщина на другом конце провода обдумывает полученную информацию. Потом говорит:
— С этим не к нам.
— А к кому?
— К тому, кто заявки принимает.
— А кто заявки принимает?
— Сергей Антонович.
— А он их где принимает?
— За дверью, которая рядом с нашей.
— А сейчас подать можно?
Небольшая пауза, посвященная обдумыванию новой информации.
— Вы, гражданин, смотрели на часы?
— Нет, но сейчас посмотрю…Так…Почти десять часов. Утра.
— А у нас подача заявок производится с 8 до 9 утра. В меня поняли?
На другой день, минуты в три девятого вы приходите туда, где должна быть дверь, которая находится рядом с женщиной, с которой вы разговаривали по телефону. И обнаруживаете, что женщина есть, и дверь тоже есть. И обе неплохо выглядят.
— Простите, а Сергей Антонович…
— С другой стороны.
— В каком смысле?
— Он с другой стороны здания.
— А как лучше обходить — слева или справа?