Эрик зашел в кабинет, где находился Хиллс. Тот почти тепло ему улыбнулся кривым ртом, отчего стало по-настоящему жутко. Драко уже тысячу лет не видел Пожирателей Смерти, которые до сих пор оставались верны своим взглядам и черной магии.
— Альварес! — приветственно произнес Хиллс. — Давненько не виделись.
Эрик кивнул, не выражая никакой радости, и сел за стол напротив Рузана:
— И я рад тебя видеть, мой старый друг. Пропал почти на десять лет и даже не прислал сову, — Альварес говорил размеренно и вовсе не дружелюбно, поддерживая игру, которую вел Хиллс. Драко и не знал, что эти двое раньше пересекались.
— А ты возмужал. Уже не тот нелепый мальчишка, — протянул Рузан, но Эрик его слова проигнорировал. — Так по какому случаю мы встречаемся в этот раз?
— Что ты знаешь о Джеймсе и Рузвельте Фелпсах? — прямо спросил Альварес.
— Ничего.
— Нам известно, что ты встречался с Джеймсом в день его смерти.
— Джеймс умер? — Хиллс изобразил искреннее удивление, но даже Драко, не имевший никакого опыта допроса, ему не поверил.
— Так, значит, Джеймса ты знал. Столько лет прошло, а врать ты так и не научился, — наконец парировал Эрик.
— Мне даже не нужно напрягаться, ведь у вас нет ничего против меня, — буквально пропел Хиллс. От его гадкой улыбки стало тошно.
— Какой же он мерзкий, — раздался сзади голос Финнигана. И Драко впервые в жизни был с ним солидарен.
— Пока да, — согласился Эрик. — Но теперь ты будешь под отслеживающим заклинанием, ты же знаешь, — Хиллс пожал плечами так, будто ему все равно. — А еще нам известно про амортенцию.
Драко напрягся всем телом, и Рузан вместе с ним — что тот безуспешно попытался скрыть. Видимо, зелье действительно было средством преступления или чем-то, о чем Хиллс знал.
— У вас нет ничего против меня, — повторил Хиллс, самодовольно складывая руки на груди, и оттолкнулся на стуле, удерживаясь на двух задних ножках.
— Посмотрим, — строго ответил Эрик, вставая из-за стола. — Рузан Хиллс, вы задержаны на сорок восемь часов для выяснения обстоятельств преступления, — сказал он и вышел из комнаты, почти сразу оказываясь в каморке с аврорами и Драко.
— Дин, подавай запрос на сыворотку правды, — вздохнул Поттер. — Спасибо, Эрик, поговоришь с ним еще через час? Можешь пока отдохнуть и подготовиться к долгому разговору. Нельзя дать ему уйти, нужно протянуть его нахождение здесь до разрешения воспользоваться сывороткой, — тот кивнул и вышел, Томас ушел вместе с ним.
— Гарри, может, черт с ним с запросом? — фыркнул Финниган, наблюдая через стекло за тем, как Хиллса выводят из комнаты. — Он же явно виновен.
— Ты знаешь новые законы, Симус, — покачал головой Гарри. — Гермиона внесла поправки не просто так.
— Пожиратели не меняются, — остро произнес Симус, прожигая теперь Малфоя взглядом.
Драко закатил глаза, чувствуя, как внутри начинает клокотать:
— Умерь свой пыл, Финниган. Если ты не эволюционировал с первого курса, это не значит, что другие люди не могут изменить свои убеждения.
— Просто я знаю, что ты как был ублюдком, так им и остался, — Малфой хотел что-то зло ответить, но не успел. Уизли взял Симуса под локоть и потащил из каморки, уведомляя Поттера, что они займутся поиском логова Хиллса. Дверь за ними захлопнулась.
— Прости его, — мягко сказал Гарри. — Ему не легко, нужно время.
— Ты взял меня в отдел, чтобы твои дружки надо мной издевались? — гневно проговорил Малфой, все еще борясь со злостью, которую породил Симус.
— Ты же знаешь, что это не так, — Поттер тихо хмыкнул и подошел ближе. Драко сделал шаг к стеклу, подальше от Гарри. Они вдвоем посмотрели на то место, где только что сидел Хиллс.
— Хилс что-то знает про амортенцию, — заключил Поттер.
— Возможно, он ее и сварил, — согласился Драко.
— Их дом защищали несколько десятков чар, и ни одна из них не была разрушена. Неужели Джеймс и Рузвельт сами выпили отравленное зелье? Да еще и амортенцию, — Гарри нахмурился, — я просто пытаюсь понять, зачем.
— Тебе не стоит строить иллюзии о чувствах, — Малфой не спускал взгляда со стула в соседней комнате, — не всякая любовь может быть взаимна.
Возникла тишина, наполнившая Драко до краев. Он был готов разбиться головой об стену, потому что даже он услышал горечь в своих словах и был уверен, что это не прошло мимо Поттера.
— Думаешь, один поил другого? Столько лет?
— Не знаю, — Драко пожал плечами. — Возможно, они и правда любили друг друга, когда все только начиналось. А может, вся их история любви — сплошная ложь.
Гарри почти неслышно усмехнулся:
— Как же нужно любить кого-то, чтобы пойти на такое?
Драко взглянул на Поттера, который, оказывается, все это время тоже смотрел на пустой стул за стеклом. В голове пронеслось миллион мыслей, и одна была хуже другой. Мог ли он сейчас подлить Поттеру в чай амортенцию, настроив ее на себя, чтобы Гарри, как безвольная кукла, внезапно его полюбил? Мог ли Драко, зная, что Поттер находится под действием сильнейшего зелья, целовать его и прижимать к себе? Какого это просыпаться в одной постели, мягко целуя макушку, и понимать, что человек, который лежит рядом, не волен делать свой выбор? Дошел ли Драко до такого отчаяния?
Малфой ненавидел себя за многое и считал себя далеко не святым человеком, но любить Поттера и быть не с ним — гораздо менее разрушительно, чем любить Поттера и быть с ним из-за амортенции. Гарри в праве не выбирать его, если он так хочет (даже если Драко от этого больно). Зато это будет настоящей горькой правдой, а не желанной сладкой иллюзией. Драко никогда бы не смог опоить Поттера, никогда бы не смог смотреть ему в глаза и понимать, что его чувства фальшивы. Уж лучше никак, чем так.
— Не знаю, — честно ответил Малфой. — По-моему, это не любовь, а сумасшествие.
========== Часть 7 ==========
Драко правда хотел бы этого избежать. Он с невозможной тяжестью взглянул на кипу документов на столе. Пока кто-то бегает по солнечному Лондону в поисках жилья Хиллса, адрес которого Эрик прямо сейчас выяснял у подозреваемого, кому-то — Драко — предстоит всерьез сразиться с бюрократической машиной. Малфой терпеть не мог заполнять бумажки и очень надеялся, что вся подобная работа уйдет из его жизни, когда он вступит в ООП. Однако обещания Поттера оказались лишь пустыми словами — да, теперь протоколы составлялись быстрее, не требовалось массы разрешений, а в доступности находились блистательные умы различных отделов, собранных со всего министерства, — но работа с бумагами, к большому сожалению, все еще входила в обязанности членов поттеровской команды. Запах амортенции кружил голову, и Малфой открыл настежь окно, запечатывая пространство рядом с котлом заклинанием.
В девять часов вечера Драко очнулся, с трудом удерживая свою голову на плечах: за весь день он заполнил почти все необходимые документы и отчеты. Оставалась последняя стопка – и это не могло не радовать. Малфой подумал, что сегодняшняя ночь будет сопровождаться крепким сном из-за его дикой усталости, когда услышал за дверью голоса Джесс и Евы, которые проходили мимо его кабинета и, вероятно, отправлялись домой. Драко им позавидовал — конечно, он мог уйти прямо сейчас и заполнить оставшееся завтра. Но в чертах Малфоев значилось нежелание оставлять все напоследок. По крайней мере, завтра Драко будет практически свободен и сможет поупражняться с котлом в своих личных исследовательских целях.
Спустя еще час в дверь постучали. Драко дернулся от неожиданности: он был уверен, что остался если и не один в Министерстве, то один на всем этаже.
— Войдите, — осторожно сказал он, рукой нащупывая палочку во внутреннем кармане мантии, на языке начало вертеться заклинание.
— Привет, — дверь открылась, и первое, что Малфой увидел — темная макушка Поттера. Драко фыркнул, убирая свою руку от кармана. Хотя, если бы он случайно проклял Гарри, это было бы даже забавно. — Почему ты здесь так поздно?