Свои рассуждения я строю преимущественно на основе индукции, предполагающей как раз переход от частного к общему. Неоспоримым достоинством индуктивного метода является то, что он обеспечивает определенную свободу от догматизма, поскольку исходит из конкретных фактов, а не из заранее принятых общих положений, которые могут оказаться неверны. Это согласуется с принципиальной позицией, разделяемой мной с Декартом: ничего не принимать на веру, пока оно не прошло проверку разумом. Разум, конечно, у каждого из нас свой собственный, и он — увы! — несовершенен, но другого инструмента познания реальности у нас нет. Учитывая, что дальнейшее изложение во многом будет затрагивать религиозную проблематику, придерживаться указанной позиции, свободной от конфессиональных установок, представляется особенно необходимым.
Реминисценции
Считаю нужным рассказать более подробно о том своем мистическом опыте, о котором я упомянул в предисловии. У меня к нему двойственное отношение: с одной стороны, достоверность пережитых ощущений для меня очевидна, но с другой стороны — все это слишком отличается от привычного нам. К тому же то, о чем я хочу поведать, случилось настолько давно, что многое уже забылось, а что-то, вероятно, ненамеренно искажалось и домысливалось при позднейших попытках восстановить его в памяти. И все же мне кажется важным прояснить, что таится в этих темных глубинах моего личного опыта.
Итак, мне не больше десяти лет. Мне интересно (или, скорее, любопытно), что такое умирание, смерть. Я довольно много думаю об этом. Ни о религии, ни тем более об эзотерике мне практически ничего неизвестно (благословенные советские годы!). При таких обстоятельствах мне снится сон или, возможно, несколько снов схожего содержания. Далее я попробую описать отдельные эпизоды этих сновидений, стараясь придерживаться их последовательности.
Я умер (не нынешний «я», а другой, прежний). С удивлением смотрю на свое мертвое тело. Вижу его откуда-то сверху, с высоты чуть более человеческого роста. Чувствую радость и облегчение: со смертью ничего не кончается. Я могу проходить сквозь стены, могу воспринимать мысли своих близких, улавливать их настроение. Пытаюсь обращаться к ним, утешать их, но они меня не слышат.
Присутствую на своих похоронах. Церемония завершена, гроб засыпан землей. Безумная мысль: пока еще не совсем поздно, надо попытаться вернуться в свое прежнее тело, вновь почувствовать его, быть может, даже оживить. Вернуться получилось. В какой-то момент я начинаю чувствовать процессы, происходящие в мертвом теле. В ужасе вырываюсь обратно.
Не различаю дня и ночи, все время ровный серый свет (видимо, это объясняется тем, что возможности моего зрения больше не ограничиваются световой и спектральной чувствительностью глаза). Свое новое тело я, кажется, не вижу и не ощущаю. Есть ли оно? Есть ли я? Мне необходимо воплотиться в чем-то привычно материальном.
Большое дерево с дуплом. Что если войти в него? Сливаюсь с этим деревом, проникаюсь его жизнью. (Позже я узнал, что в языческих верованиях некоторых народов были представления о том, что духи могут селиться в дуплах деревьев.) Получился своего рода симбиоз. Я снова чувствую себя живым, ощущая струение питательных соков в стволе дерева, движение его корней и листьев. Дереву такой союз тоже приносит пользу: я каким-то образом участвую в организации его жизнедеятельности и помогаю ему противостоять неблагоприятным внешним факторам. Соседство с мирным и простым жизненным духом дерева оказывает на меня умиротворяющее действие, я словно погружаюсь в блаженную полудрему. Все это продолжается достаточно долго, до тех пор пока приютившее меня дерево не дряхлеет окончательно и не падает.